Поняв, что Даша проиграла, доктор выхватил у меня из-за пояса книгу и отскочил в сторону. Даже в этот тяжёлый момент он не хотел выполнять грязную работу своими руками. Я встала и схватила ставший уже родным топор. Первому подскочившему психу я в ярости заехала в шею, практически обезглавив мужчину. Фонтанчик крови, который тут же принялся бить из его полуразделенного тела, за считаные секунды забрызгал меня, стены и пол отвратительной жидкой.
Второму топор врезался в грудь, перемалывая кости и внутренние органы, что вызвало у меня крайне неприятные воспоминания. Которые тут же оборвал тяжёлый брусок, опущенный на мою многострадальную голову…
* * *
Мои разные глаза открылись, снова ввергая моё сознание в этот несовершенный мир. Я почувствовала досаду. Хотелось умереть. И, наконец, воссоединиться со своей семьёй. Всё равно исход был предначертан заранее. Ритуал должен быть завершён.
Все чудовищные события сегодняшней ночи, всё то, через что мне пришлось пройти, не значили ровным счётом ничего. Я сидела привязанная к скамейке, на том месте, где недавно была освобожденная мной трусиха, и меня вот-вот вспорют, принеся в жертву какому-то дурацкому божку, изгнанному с Земли в незапамятные времена. Даша лежала на гнилых досках пола и, похоже, была мертва. Над мальчиком повис спятивший доктор, который готовился устроить кровавую баню.
– Ты всё равно не вылечишь свою дочь, – как-то безразлично сказала я, даже не думая пытаться уговорить доктора. Я просто констатировала то, что должно было случиться через считанные секунды.
– В прошлый раз я неправильно сформулировал свое желание… Нужно говорить в точности, что тебе нужно. В этот раз я не повторю ошибки. Я всё исправлю. Ради моей жены… Ради моей дочери…
– Я бы позлорадствовала тебе, когда у тебя снова ничего не получится, но это трудно будет сделать с перерезанным горлом, – слегка ухмыльнулась я.
– Мне действительно жаль твою семью. Я не хотел, чтобы всё получилось именно так… Я всего лишь мечтал спасти свою малышку…
Инид стояла в углу, словно нашкодивший ребёнок, и ни на что не реагировала. Она была обнажена, и я почему-то подумала, что, наверное, ей очень холодно. Холодно и одиноко. Человек-призрак среди общества никчёмных суетящихся людишек.
– Я надеюсь, на том свете для тебя подготовили отдельное местечко.
– Мне плевать, – ответил доктор, потупив взгляд, – Уже плевать… Лишь бы спасти дочь.
Он начал, напевая виснувшие в воздухе строки заклинания, заносить тяжёлый нож. Мальчик даже не взглянул на сверкнувшее лезвие, и так понимая, что это конец. Его смерть медленно поднималась всё выше, готовясь нанести роковой удар.
