Мне понравилось. Убивать людей было не сложнее, чем рубить дрова или готовить отбивную. Это чувство захватывало, уводило. Хотелось насладиться им вновь…
В изумлении и испуге из-за охвативших меня эмоций, я выронила топор, который жалобно зазвенел о пол. Но потом вспомнила, что он мне всё ещё нужен и в отвращении и страхе подняла орудие убийства.
Пребывая в таком состоянии, я таки добралась до того места, где должна была быть та комнатка. По пути я даже не смотрела по сторонам, будто надеясь, что кто-то, наконец, оборвет мои мучения. Но, к счастью или, к сожалению, никого не было.
Строители не стали сильно заморачиваться и просто заколотили дверь в подсобку, а сверху замазали штукатуркой. Поэтому вход был заметен только тем, кто знал, что он там есть. Обухом топора я быстро избавилась от верхнего строительного слоя, а другая сторона колуна быстро открыла мне путь в прошлое, из которого пахнуло пылью и гарью.
Мне пришлось пробежаться до поста медсестры, чтобы захватить фонарь, поскольку аварийный свет практически не проникал в маленькую комнатку. Более или менее яркий луч аккумуляторного источника вырвал из темноты закопченное давним пожаром помещение. Там, где раньше стояли полки, лежали лишь разложившийся угли. Увидев эту картину, я разочаровалась: едва ли что-то смогло бы уцелеть после такого пожарища. Но всё же прошла в дальний угол и, недолго покопавшись в куче пепла, с удивлением наткнулась на какой-то плоский предмет. Вытащила его из сажи и поняла, что у меня в руках оказалась та самая чудовищная книга, которую сейчас ищет доктор. От неё буквально веяло каким-то могильным холодом и необъяснимым чувством страха. Но, несмотря на свои неприятные ощущения, я сунула её в подмышку и собиралась уже ретироваться, как вдруг мой взгляд упал на то место, где минуту назад лежал чёрный томик. Я протянула руку и из пепла, словно из могилы времени, извлекла плюшевого медведя.
– Потапыч… – в горле у меня пересохло. Колени снова подкосились, но я устояла на ногах. Из глаз покатились слезы воспоминаний.
– Прости… меня… – прошелестел ветер едва уловимо.
– И ты меня, сестрёнка, – обняв грязного и обугленного медведя, прошептала я, возвращаясь в беззаботное прошлое.
Звук приближающихся шагов жестоко выдернул меня в реальность. Людей было не меньше десятка, и они двигались сюда. Я с большим трудом заставила себя опустить на пол игрушку и снова взяться за топор. Нужно было выбираться.
