Для того, чтобы понять, что произошло с пациентами, которые, словно по команде, в один миг слетели с катушек, имеющейся у меня информации явно не хватало. Мне было известно, что свихнувшийся окончательно психи отчего-то имеют полностью чёрные глаза, что уже не могло объясняться с точки здравого смысла, науки и логики. Я знала, что скорее всего, пациенты остались в здании больницы, так как для того, чтобы выйти, нужно было либо проломить массивную дверь, что не позволяло отсутствие соответствующих инструментов, либо раздобыть два ключа, один из которых имелся у всех работников, а второй – только у дежурившего врача и главврача. И так как я, пока валялась в коридоре, играя в жуткие прятки, стянула ключи Николая, а главврач находится в розыске и ему не зачем сюда идти, то выбраться больные без моего ведома не могли. Как они это сделали в прошлый раз…
И тут меня осенила столь очевидная догадка, что я сильно удивилась, как не смогла понять это сразу. В больнице повторялись события тринадцатилетней давности. Тогда, из-за долгого отсутствия ремонта, окончательно спятившие психи, коих насчитывалось около пятидесяти из сотни на тот момент числившихся, смогли найти лазейку и выбраться из госпиталя, сея по станице панику, ужас и смерть. Неясно оставалось то, все ли пациенты стали опасны или, как и тогда, только избранные дьяволом. И был ли среди них кататоник, так жестоко расправившийся со мной и моей сестрой.
Завхоз и его жена, тетя Глаша, кончили свою смену и уже ушли домой до происшествия, и я порадовалась, что хотя бы эти милые старички были в порядке. Кроме меня, погибших Александра и Николая в больнице должна была находиться ещё одна медсестра по имени Лиза. С ней мы не успели толком познакомиться, но я искренне надеялась, что ей удалось избежать участи мужчин и укрыться в каком-нибудь закоулке.
Мыслительный процесс, подстёгнутый адреналином и желанием выжить, двигался быстро. Ключи были у меня в кармане, сама же я находилась на первом этаже. Плюс пистолет с половиной обоймы. Я вполне легко могла сбежать сама, но… Не могла. Я понимала, что, если Лиза жива, то нужно ей помочь. И я бы не смогла жить дальше, узнав завтра, что могла её спасти, но не сделала этого.
Поднявшись, я сняла с себя туфли, чтобы не создавать лишнего шума, и, заглядывая в каждую палату и проверяя закоулки, где могла прятаться девушка, начала свои поиски.
Но прежде я добралась до поста медсестры и решила позвонить, дабы вызвать помощь. Но с огорчением обнаружила, что связь прервалась. Я осмотрела кабель, который явно был в порядке. Это означало, что, скорее всего, вся больница оказалась без телефонной связи.
