Стоящие у двери посторонились, и в комнату вошли два дюжих гвардейца, видимо, заранее вызванные наставницей. Она сняла силовой стазис, и патронесса чуть не ткнулась носом в ковер. Конвойные поддержали ее. Поняв, что арестована, Ганевская просто взбесилась, ругалась, визжала и даже попыталась ногой пнуть кого-то из приведенных ею же «поборников нравственности», но гвардейцы быстренько ее увели. Ошеломленные этой сценой главы родов заторопились на выход.
– Да вы, судари мои, не толкайтесь, я уже всех запомнила, – вслед им бросила директриса, еще больше увеличивая давку у двери.
Она с усмешкой наблюдала, как дородные мужи по двое протискиваются в узкие створки. Когда комната опустела, наставница повернулась к оставшимся участникам спектакля.
– А что мне с вами делать?! – задумчиво глядя на притихших любовников, спросила она.
Тут впервые послышался голос кавалера.
– Извиняюсь, конечно, Ваше магичество, но, может, полюбовно разойдемся?! – осторожно предложил он.
Моя наставница скептически уставилась на него.
– И каким же образом? – уточнила она.
Парень покосился на Ринку.
– Вы не поверите, но я, действительно, готов жениться на этой даме, – заявил он.
– На девице, – пискнула, было, успокоившаяся Ринка, но под насмешливым взглядом директрисы осеклась.
– Осталось только узнать, что «эта дама» нам скажет, – хмыкнула Шумская.
Ринка сняла маску и жестом предложила своему кавалеру сделать тоже самое. Видимо, увиденное ее порадовало, поскольку она кокетливо улыбнулась и спросила:
– Надеюсь, сударь, Вы хорошего рода?
Но прежде, чем парень успел ответить, вмешалась директриса.
– На этом я вас покину. А, Вы, молодой человек, если не хотите, чтобы я почистила Вам память, держите язык за зубами. И избраннице своей постарайтесь это втолковать. Желаю счастья, – и она исчезла.
Чтобы материализоваться прямо у меня за спиной.
– Записала? – даже не поздоровавшись, поинтересовалась она.
– Конечно, – хмыкнула я, тоже не заморачиваясь.
Крестная, прищурясь, смотрела мне в глаза.
– И как ты узнала, что пора приглядеть за нашей заговорщицей?
Я смущенно пожала плечами.
– Меня шар разбудил. Все вопросы к нему.
Директриса внимательно уставилась на шар, потом положила на него руки и задумчиво помолчала.
– С вами все ясно. Спелись, – убирая руки, поставила она диагноз. – Видишь ли, детка, этот шар слишком долго лежал без дела, соскучился. Он так рад снова оказаться полезным, что старается показывать тебе все самое интересное. Как он расставляет приоритеты, я даже представить не берусь, поскольку действует он, считывая флюиды твоего подсознания. Но уверяю тебя, даже если ты что-то пропустишь, он сохранит и потом покажет, – она заговорчески подмигнула.
