— Не отвлекая ее от транса, — хмыкнул я.
— Это не совсем транс, но да, — согласилась она. — В какой-то мере. На самый крайний случай держи рядом с нею штурмовика, способного прикрыть и ее, и тебя. Вопросы?
Я замотал головой.
— Пока все понятно. Кого взять штурмовиком?
— Я же говорю, решите сами. Вы лучше меня знаете параметры ваших боевых товарищей.
— Только один штурмовик? — уточнил я, поднимая в голове образы Сестренок.
— Один, — покровительственно улыбнулась она. — Не стоит создавать толпу.
— Тогда возьмем Маркизу, — подала голос Кассандра. — Она отличный снайпер, прикроет.
— Не надо Маркизу. Возьмем Паулу, — услышал я свой голос и только тут удивился наглости. Однако, думал я о предстоящем деле, а не иерархии, потому готов был стоять на своем до конца. — Нам нужен не снайпер, нам нужен именно штурмовик. А лучше, чем Огонек, мы никого не найдем — она даже стрелять может с двух рук.
Кассандра вспыхнула от такой выходки, даже поднялась со спинки стула, скривив крайне агрессивную мину, но холодный голос сеньоры Лопес подействовал на нее, как ледяной душ:
— Ну, вот и отлично! Огонек — значит Огонек! Только волосы пусть перекрасит. Хоть и в шлемах будете, но все же…
Кассандра попыхтела немного, но сдалась. Тут не та территория, где она может качать права.
Мы обговорили еще множество деталей, после чего сеньора Лопес попросила меня пересказать все услышанное. И только убедившись, что я соответствую выдвинутым ею самой параметрам, отпустила нас в казарму. Часы перевалили за час ночи.
Почти всю дорогу Кассандра молчала. Дулась. Уже подходя к шлюзу, наконец, взорвалась:
— Она вообще понимает, что делает? Ты же не был ни на одной операции! Совсем ни на одной!
Ревность. Профессиональная. Первый камень нашей с нею неизбежной в будущем войны. Я грустно улыбнулся.
— А ты хочешь, чтоб она поставила главой группы человека, прямым текстом отказавшего от участия в операции?
Вопрос был снят. Но обида, естественно, осталась.
* * *
— Ну что, попробуем? — подошел я к Патрисии, когда девчонок забрали. Та отложила какую-то бумажную книжку (благодаря мне пристрастились, все пятеро в свободное время что-то постоянно читают), посмотрела мутными глазами, обреченно вздохнула.
— Хуан, я не уверена, что получится. Я же говорю, я слабая.
— Ты не слабая. — Я покачал головой. — Ты просто не хочешь. Не боишься, а именно не хочешь.
— Ладно, давай… — скривилась она.
Мы пробовали, но ничего не выходило. Сделали несколько предварительных упражнений для раскачки, даже взялись за руки. Но сладостного покалывания в ладонях, какое чувствую, когда вступаю в резонанс с сеньорой Лопес, так и не возникло.
