— Сеньорита… — Комиссар усмехнулся. Он все ещё чувствовал себя в своем праве, но возвращение и перевоплощение Бэль уже сбило его с толку, и прежней уверенности не было. — Сеньорита видно запамятовала, мы остановились на том, что таких данных в архивах управления гвардии нашего участка нет. Соответственно, я не могу ответить вам на вопрос «кто». А ваши слова насчет того, что кто-то приказал их стереть… Сеньорита, я понимаю, вы расстроены, но это серьезное обвинение, и я…
— Лана, комиссар не понимает, что ему говорят. Ты можешь выяснить, он тупой или прикидывается?
— Да, ваше высочество. Конечно. — Лана раболепно склонила голову, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. Комиссар недоуменно поднял на нее глаза, захлопал ими… Как говорил старшина Хохлов, поздно, батенька! Поздно!
Хрясь!
От удара приклада в челюсть тело этого борова, опрокинув стул, пролетело метра полтора и шмякнулось о стену.
Лана дала несколько секунд прийти в себя — била не сильно, четверти минуты должно хватить. Затем, когда эта раскрасневшая туша поднялась и начала вопить о том, «что вы тут себе позволяете?..», заехала сапогом в бочину. А это уже посильнее.
Комиссар захрипел. Лана, как воспитанная сеньорита, поинтересовалась:
— Сеньор, вам плохо? Вам чем-нибудь помочь?
Тот прошептал череду ругательств.
— Мне кажется, с комиссаром все в порядке, ваше высочество, — «отчиталась» она. — Возможно, была временная амнезия, но, надеюсь, он вылечился.
Как бы не так, не угадала. Боров поднялся, вновь сел за стол и глянул на Бэль с таким презрением и такой злобой, что захотелось вмазать ещё.
— Сеньорита, вы понимаете, чем вам грозит нападение… Ваших овчарок на офицера гвардии при исполнении? Отдаете отчет, что может за этим последовать?
— Я задала вам вопрос, сеньор Жункейра, — невозмутимо продолжила девчонка. — Вы же делаете вид, что не понимаете. Я заставлю вас вспомнить. Если не пожелаете мирно — будете вспоминать болезненно. Только и всего.
— Но вы понимаете, что ВАМ за это будет? — криво смеялся он, глаза его предвкушающее заблестели. И Лана поняла, что попали они на крепкого орешка. Он знал, что за ним сила, а перед собой видел всего лишь девчонку, не имеющей никакой власти. Все, что она может — заставить охрану дать ему в морду, а этим его не проймешь. И предвкушающее скалился, догадываясь о последствиях, что начнется после ее ухода.
— Ваше высочество, разрешите, я сама объясню сеньору комиссару, что вам будет? — улыбнулась она. По телу начало разливаться чувство, которое она испытывала последний раз давным-давно, в прошлой жизни, на далеком Марсе. Чувство борьбы с превосходящим противником. Сильным, важным, самоуверенным. Она заставляла этих самоуверенных дрожать от страха, прятаться за любую кочку, молясь всем богам, и то же самое собиралась сделать теперь. Рука сама активировала пятую линию.
