Я попытался ответить, но лишь протяжно застонал и закашлялся.
— Лежи-лежи! — снисходительно усмехнулась валькирия. — Тебя несколько дней на всякой дряни держали, возможны слабость и головокружение. Лучше пока не вставай.
— Ну, если кино продолжится — с радостью! — отозвался я, кивая на её вид, чем вызвал на лице своей собеседницы бесстыдную улыбку. Она и не думала прекращать начатое, даже несмотря на мое замечание; наоборот, движения её приобрели отточенную долгими тренировками плавность и текучесть, и сумасшедший, просто потусторонний эротизм!
— С пробуждением! — она обернулась. Я почувствовал, как челюсть моя невольно движется к земле. А что вы хотите, мне всего восемнадцать!
…Ах, да, кажется, я не с того начал. Да, мироощущение, восприятие её мною — это важно, но я забыл сказать главное. В момент пробуждения эта богиня стояла перед зеркалом и занималась архиважным девчоночьим делом — втирала специальным гребешком в мокрые волосы красную краску для волос. Последние спускались ниже лопаток, и были покрыты идеальным огненным слоем, но девушка акцентировала внимание на пробивающихся черных корнях, и старательно их зачесывала. Кроме тонких прозрачных, ничего не скрывающих трусиков, надетых, видимо, лишь ради гигиены, из одежды на ней ничего не наблюдалось.
Тело… У неё было обалденное, просто сногсшибательное тело! Как уже сказал, не перекаченное, но и не тощее — самый сок. При том, что росту она была того еще — выше меня на полголовы, если не на голову. Грудь… Грудь девушки — отдельная тема, я такой не видел никогда. В смысле вживую и в обнаженном виде. Большая, красивая, упругая… Бедра…
Да что я распинаюсь! Бедра, ноги, груди — я уже всё сказал, одним словом, БОГИНЯ! И иные комментарии излишни.
— Привет!.. — Я все-таки приподнялся, как мальчишка, пялясь на её грудь. Она весело подмигнула:
— Меня зовут Паула. Для друзей Огонек. «Чертова дюжина». Судя по тому, что ты здесь — служить нам придется вместе. И сразу, чтоб не было недопониманий: я не собираюсь из-за твоего присутствия менять свои привычки и делать или не делать то, к чему привыкла.
— Например, красить волосы голышом? — усмехнулся я.
— И это тоже.
Я уважительно прицокнул, мысленно еще раз отдавая должное роскошной груди.
— Знаешь, а мне нравятся твои привычки. Даже больше: мне было бы грустно, если бы ты поменяла их ради меня!..
— Ну вот и славненько! — закончила она, приторно улыбнулась, и довольная акцией, пошла в соседнеё помещение, откуда раздался плеск воды.
