Пауза.
Главарь, как оплеванный, стоял и молчал, пытаясь понять происходящее. Так неёстественно, непривычно и нагло, да еще в окружении стольких дружков, его еще не ставили на место.
— Знаешь что, детка… — Ничего не придумав, он попытался просто схватить её и объяснить серьезность её положения…
…Но молниеносное движение, и вот уже он сам стоит в три погибели с вывернутой под большим углом назад рукой.
— Знаю.
Немая сцена. У парней вокруг от неожиданности отвисли челюсти. Восхищенно отвисли — Изабелла оценивала главаря, как достойного противника, и они наверняка знали его возможности.
— Мальчик, — всё еще тихим голосом, но теперь состоящим из одного железа, повторила Мамочка, — еще раз: убеди меня, что с тобой стоит это делать. Или с кем либо из вас. И я трахнусь с вами, хоть со всеми сразу, прямо здесь. Хоть мужчины вы, хоть мачо — без разницы.
— Ах ты сука венерианская… — зло зашипел главарь, и Мамочка… Отпустила его, отступив на шаг назад.
Главарь также подался назад, опасливо потирая запястье и оглядывая «братву» — читал по лицам репутационные потери. Пока выходило, что таковые невелики, но ситуацию спасать надо было срочно.
В этот момент подтянулись все оставшиеся бандиты, все девять человек, и взяли их в полное кольцо. Мэри скользнула за спину, готовясь принять на себя первый удар и вообще держать ситуацию позади неё под контролем, но Изабелла знала, что у неё не получится. Не с таким численным перевесом. Однако голоса Ланы в ушах она до сих пор не услышала.
Надо ли говорить, что благодушия на лицах подонков после выходки Мамочки не осталось и следа? Поняли, что легкой победы не получится. Но с другой стороны, они были уверены, их больше и они сильнеё. В этот момент в подошедших подонках Изабелла не видела ничего человеческого — лишь звериный оскал и звериные инстинкты тварей, готовых прямо сейчас наброситься и растерзать.
— Мы — обычные девчонки, — словно не замечая общего настроя продолжала Мамочка. — Если уломаете нас — флаг в руки. Если нет — я думаю, нам лучше разойтись мирно. Нам всем. Идите своей дорогой, мы пойдем своей.
В их положении звучало это минимум комично, и ожидаемо, вызвало смех всей окружающей компании. Единственный, кто не смеялся — это главарь. Что-то почувствовал, зараза, понял, что связываться не стоит. Но к своему сожалению, он возглавлял стаю, и не мог включить заднюю передачу. Стая хотела крови, хотела жертвы, и если он не даст ей желаемого, превратится в бывшего вожака. А для мира мелкого криминала это похуже смерти.
