— А есть и не боевые? — уцепился я. Она нехотя вздохнула и сдула со лба выбившийся локон.
— Разумеется. Тебе, наверное, известно, что у нас строжайшая дисциплина? — Я кивнул. — Настолько, что в некоторых тюрьмах порядки легче. Кстати, тебя это тоже касается, никаких поблажек и скидок, несмотря на пол, возраст и, в отличие от наших малолеток, жизненный багаж. Будешь наравне со всеми, бесправным кадетом, не могущим вякнуть свое мнение. Так что подумай лишний раз, оно тебе нужно?
Я подумал. Быть взрослым дядей наравне с двенадцатилетними девчушками, иметь равные с ними права и выполнять те же приказы, отдаваемые тем же презрительным тоном? Презрительным, а как иначе! Это своего рода армия, хотя и особое подразделение, а сержанты везде одинаковы, во всём мире.
«Да, пацан, попал ты»! — тут же вякнул внутренний голос.
«Но ведь знал, на что шёл, когда шёл»? - осадил его я.
«Естественно»,- нехотя признался тот.
Я кивнул.
— Я отдаю себе в этом отчёт, сеньора. Но ведь я не мелюзга, и моя подготовка не затянется.
— Это почему же? — глаза выдавали, что она старается не рассмеяться.
— У меня уже есть база. Пусть не такая, как у ваших полноправных бойцов, но думаю, мне будет легче даваться то, на чём застрянут малолетки. Мне кажется, моё обучение займет максимум два года, тогда как они потратят пять. Я не прав?
Сеньора полковник вздохнула, достала из ящика новую сигарету, прикурила и выпустила струйку дыма.
— Проблема в том, что ты при всём своём багаже никогда не догонишь их. Если бы мы взяли тебя лет в тринадцать…
— Но вы бы не взяли меня лет в тринадцать! — наехал вдруг я, невесть откуда обретя силы. — Вы уже брали мальчиков лет в тринадцать, и у вас ничего не получилось! А у меня мало того, что сформировано мировоззрение, меня не надо воспитывать, и самый тяжёлый период — половое созревание — позади, так я ещё и сам пришёл! Погибну — и на вашей совести не останется груза, знал же, куда шёл? Не так, сеньора?
Она вымученно улыбнулась.
— Да, ты умнее, чем кажешься.
— Это хорошо или плохо? — усмехнулся я.
Она сделала очередную затяжку.
— Скорее хорошо. Ты сам всё понимаешь и тебе не надо объяснять очевидное.
Сеньора размышляла, искоса бросая на меня непонятные взгляды. Наконец, решилась:
— Да, мы брали мальчиков. Точнее не мы, наши предшественники, более сорока лет назад. Но методики корпуса, как я сказала, не рассчитаны на мужскую психологию, их разрабатывали специально для девочек, и в итоге получились зверёныши-убийцы шестнадцати лет отроду, для которых нет ничего невозможного и которых почти невозможно контролировать.
