Семен подбежал к очередному дому. Перед крыльцом стояли два бойца и по очереди давали короткие очереди внутрь. В ответ раздавались одиночные пистолетные выстрелы. Видно, кто-то выжил после взрыва гранаты. Осторожно заглянул через окно – за стеной стоял какой-то офицер, раненый в левую руку. Прицелился. Короткая очередь, и немец сполз по стене. Выглянул, крикнул бойцам, что могут заходить, и огородами побежал дальше. Мимоходом взглянул через дорогу туда, где орудовала группа Кузнецова. Перед Приходько стоял с десяток фрицев на коленях, с заведенными за голову руками. А командир продолжал что-то кричать. Прислушался – что-то про нападение партизан, тревога… и приказывает выходить на позиции для отражения атаки. Они и выходят, орднунг, понимаешь ли. Стрельба раздается редко, да и то в основном в воздух.
А на въезде в хутор группа фрицев решила покинуть самовольно расположение и драпанула в сторону от гремящих взрывов и пальбы. «Уйдут, уйдут!» – думал про себя Гаврилов, но бежать за ними было верхом безумия. Даже половина хутора еще не была зачищена. Неожиданно раздался голос Кузнецова, усиленный рупором. Говорил по-немецки, и насколько понял Семен, предлагал сдаться, мол, хутор окружен, сейчас подойдут танки и живого места здесь не оставят. Никакого времени на размышление – или сейчас выходят с поднятыми руками, или он отдает приказ пленных не брать, а расстрелять хутор издалека, а потом добить уцелевших. И тогда пощады ждать точно не стоит. Сработало. Из оставшихся домов и землянок стали появляться фрицы. Кто без оружия, кто отбрасывая карабины в сторону. Гаврилов назначил несколько человек контролировать со стороны огородов выходящих, остальным приказал сбивать в кучу пленных. Какой-то офицер, видя, что его пытаются поставить на колени, начал возмущаться, за что сразу получил удар прикладом в затылок и упал на землю. К удивлению Семена, ни один из пленных даже не попытался помочь лежащему командиру.
Откуда-то из-за хутора раздалась длинная пулеметная очередь. Семен бегом рванул в ту сторону. Очередь не смолкала… «Да это ж «дегтярь»!– значит, наши!» Спустя минуту перед ним развернулась живописная картина – из-за кустов выходил Калюжный с пулеметом наперевес. Рядом вставали еще несколько красноармейцев из числа тех, что выделили в артиллерию. Возле дороги стояли немцы, которые несколько минут назад пытались ретироваться из хутора.
– Товарищ младший сержант, как там? – озабоченно спросил Калюжный.
