Спустя два часа Кузнецов собрал командиров подразделений в штабе – избе на окраине села.
– Товарищи командиры! Ни для кого уже не секрет, что сегодня началось наступление на немецкие позиции с целью их окружения под Сталинградом. С нашего плацдарма удалось прорвать передовые позиции, и советские танковые части на данный момент углубились на пятнадцать-двадцать километров вглубь немецких позиций. Фрицы пытаются в экстренном порядке залатать брешь и, насколько известно командованию, перебрасывают сюда всех, кого только могут.
Кузнецов разложил на столе карту и, ткнув карандашом в точку пояснил:
– Вот здесь расположен хутор Средне-Царицынский. Задача нашей роты сквозь проход, который образовался при наступлении, к исходу завтрашнего дня разведать что там и как. По неподтвержденной информации там расположен штаб пехотного полка. Насколько я понимаю, сейчас в том районе полная неразбериха, поэтому предлагаю действовать нагло – перемещаемся вдоль этой дороги, таким образом, значительно сократим время выхода на место. Если встречаем небольшие заслоны – опрокидываем. Все, что крупное – обходим. Основная цель – Средне-Царицынский. Наступление нашего полка будет направлено как раз на него. Дабы люди не полегли зазря, мы должны там знать каждый куст. Вопросы?
– Товарищ старший лейтенант, выдвигаемся всей ротой? – первым спросил Гаврилов.
– Нет. Твой взвод и несколько человек со взвода лейтенанта Панина из тех, что поопытней.
– Товарищ командир, мне разрешите с вами? – спросил молодой лейтенант, часть подразделения которого Кузнецов планировал взять в рейд.
Старший лейтенант задумался и посмотрел на Гаврилова. Тот еле заметно махнул головой, подтверждая, что, по его мнению, можно брать. Лейтенант Панин хорошо себя показал на тренировках, да и в целом производил впечатление толкового командира. Кузнецов придерживался того же мнения, но основу группы составляли бойцы Гаврилова, и слушаться они будут, в первую очередь, его. А потому командиру было важно понять мнение младшего сержанта.
– Хорошо, лейтенант. Мне с твоего взвода нужны, помимо тебя, одиннадцать человек, – Кузнецов перечислил фамилии. – Остальные остаются.
Среди названных четверо были старослужащими бойцами первой роты, вернувшимися из госпиталя. Остальные семеро – молодые, показавшие себя хорошо на тренировках.
– Товарищи командиры, через тридцать минут все, кто выдвигается в рейд, должны прибыть сюда. Лично объясню им задачи. Попов, – обратился Кузнецов ко второму лейтенанту, – остаешься здесь за старшего. Все занятия по расписанию. Узнаю, что хоть один из гвардейцев выпил – лично отправлю под трибунал и их, и тебя. Ты меня знаешь, не пожалею никого.
