– Я не знаю. Он спрашивал тебя. Я сразу понял, что что-то не так, нутром почувствовал. С того самого дня как ты вернулась, меня не покидает ощущение беспокойства. Как будто моя клятва твоей бабушке наложила отпечаток на меня и всю мою жизнь, и связала с тобой.
Фибург открылся как на ладони: с остроконечными башнями, домами с красными крышами, высоченными мостами и старинными сооружениями. Она смотрела на красоту этого места и представляла, что за всем этим великолепием скрывается простая, обычная жизнь людей, населявших маленький чудесный городок. Они проехали сквозь него и стали подниматься в гору. Габриэль больше не превышал скорость, дорога была очень опасной, слишком узкой. Проехать могла только одна машина, и лишь в одну сторону. Девушка задумалась, что будет если им навстречу поедет другая. А потом поняла, что в такое опасное место никто не рискует кататься, – именно поэтому дом находился там. Тот, кто его построил, все продумал.
Ей не терпелось поскорее увидеть дом: было интересно, окажется ли он таким, как во сне, и что в нем было мистического.
– Габи? А как он мог жить веками? Ни одному человеку такое не под силу, – накрыла она его руку своей.
– Чера говорила, что он колдун и преследует корыстную цель. Она предупреждала, что он очень опасен, и может убить не прикасаясь. – Катарина вновь замкнулась. Колдуны. Мистика.
Она всю жизнь считала это сказками на ночь. Но тут вспомнила странного старика, помогавшего ей найти кухню в имении дяди Стефана. «А ведь он интересовался домом». И больше его она там ни разу не видела.
– А как он выглядит? – спросила она Габриэля.
– Он может принимать любое обличие, какое пожелает. Чера говорила еще что-то о его любви к широкополым шляпам. Прямо чувак из вестерна! Звучит странно, да?
Девушка открыла от удивления рот. А когда рассказала ему о шляпе во сне и о том старике, он побледнел еще сильнее.
– Значит, он сразу нашел тебя. Все еще хуже, чем я предполагал. Главное, добраться до дома. А там решим, что делать, – старался он сохранять спокойствие.
Девушку и саму трясло от неосознанного страха похожего на тот, который выкидывал ее из сна всякий раз, как она приближалась к дому. Катарина положила руку ему на колено, и он накрыл ее своей большой, теплой ладонью.
– Не бойся, Кэти. Я тебя в обиду не дам!
Из-за крутого поворота на горизонте показался дом, над которым возвышалась серая, каменная скала; с другой стороны был обрыв в бесконечную пропасть. Катарине даже издалека было понятно, что это он, тот самый дом, взывавший к ней во сне, манивший в свои владения. Он имел три этажа, оконные рамы сверкали белизной и выглядели новыми, крыша отражала солнечные блики будто зеркало, краска за века существования ничуть не потрескалась. Создавалось впечатление, словно его кто-то ремонтировал все эти годы, ухаживал, следил за хозяйством.
