Темно-зеленый дом ещё какое-то время пялился в наши окна своим прищуром-оконцем из сеней, и я ждала, что его тайна раскроется сама случайно, но шли дни и ничего не происходило. Мне наскучило ждать. Моё внимание, как у всех детей, переключилось на более интересные события и дела.
Спустя пару лет, смотря на уныло стоящий заброшенный дом, я подумала: «Нет никакой тайны в нём. Просто никто не хочет жить на отшибе, у болота, в строении без стёкол, где всё прогнило от сырости, потрескалось и облупилось, где каждую весну погреб, ограду и огород топит вода разливающегося Власково. Я бы не захотела. И это последнее место, где бы мне пришло в голову спрятать свои «несметные сокровища».
Взять чужое себе – это плохо. Без оговорок и исключений. Воры представляются большинству детей, как персонажи мультфильма о Карлсоне, который живет на крыше: два недотепы в масках с мешками, которых легко напугать, если натянуть на себя простыню и притвориться привидением. В советских фильмах воров неизменно ловили и садили в тюрьму, поэтому было странно, что кто-то надеется, что останется на свободе с награбленным добром, и продолжает совершать эти бессмысленные действия. Сами преступники и их преступления были чем-то нереалистичным и далёким от советского безоблачного детства. Не представляла я, что вором может оказаться любой человек, даже я сама.
На улице Мира, по соседству с бабушкой, жили такие же пенсионерки, дети которых давно выросли, и если на улице появлялся ребенок, с большой долей вероятности это был чей-то внук или внучка. Через два дома навещали свою бабушку две местные сестрёнки – коренастые огненно-рыжие Олеся и Диана. Их привозили родители погостить, а вечером забирали.
Играли они со мной неохотно: их не интересовали мои забавы. Будучи на пару лет старше меня, они придирчиво перебирали цветные карандаши на моем столе и снисходительно качались на качуле. Было понятно, что им вполне достаточно друг друга. Общение с приезжей тюменской девочкой, навязанное бабушкой, их раздражало. Я была очень открытым и дружелюбным ребенком. Пытаясь хоть чем-то угодить, чтобы девочки подольше не уходили, не оставляли меня в одиночестве, я старалась их удивить и развлечь, рассказывая о жизни в городе, о своих игрушках дома, о подружках. Но чем больше я старалась, тем холоднее и надменнее они становились. Я никогда не встречалась с завистью (а это была именно она), оттого мне было непонятно и обидно пренебрежительное ко мне отношение.
