– Да-а, упустили учителя своего коллегу! – вздохнул Калошин.
– Между прочим, хотел я тебе ещё кое-что сказать, – Дубовик завел машину и плавно тронулся с места. – Я всё думал про топор: зачем преступник его унес? Это как-то нетипично для такого преступления. Верно? И вот что мне пришло в голову: если смерть Слепцовой была случайностью, то уж к Иконникову убийца шел с твердым и определившимся намерением. Свидетеля оставлять нельзя! Пистолет – это для профессионалов. Нож? Можно ударить и не навредить. Петля – слишком ненадежно, при удушье человек будет сопротивляться, порой слишком ожесточенно. И тут уж – чья возьмёт! А вот удар по голове – вырубит в любом случае, и если даже смерть наступит и не сразу, то можно спокойно добивать!
– Ха, так ты считаешь, что он принес топор с собой? – Калошин стукнул себя по колену. – А ведь точно! Он же, если не был близко знаком со стариком, мог и не знать, где у того что лежит. Придти и искать – неразумно! А так!.. Достал из-за пазухи топорик и – пишите письма на небеса! А потом?..
– Потом решил так: если оставит топор хозяина на месте, то любая экспертиза сможет доказать, что это не орудие убийства, будут искать другой топор. А этого он допустить не мог! Если вдруг его станут подозревать – вот, топор на месте, чистый, поди докажи, что он взят у Иконникова. Они же все на одно «лицо».
– Тогда почему бы не оставить свой топор у старика? – с сомнением спросил Калошин.
– Согласен, это слабое звено в моих рассуждениях, если не существует одного «но»! Топор преступника мог быть примечательным!
– Так, понятно! А сумку взял, потому что тащить два топора за пазухой неудобно! Правильно?
– Ну, по нашим с тобой рассуждениям вроде бы всё логично! Только вот, воспользуешься ли ты этой версией в своем расследовании – дело твое. Я только изложил свои мысли, имей в виду! И ещё: «играет» человек умный, серьёзный. У него на кону, похоже, что-то оч-чень весомое, если начал убивать. Так-то, друг мой, Калошин! – Дубовик нажал педаль тормоза, останавливая машину возле подъезда калошинского дома.
– Что скажут эксперты? – Сухарев повернулся к Гулько и Карнаухову.
– Так, скажу я, – судмедэксперт открыл свою папку. – Читаю: «… рубленая рана волосистой части головы теменной области слева с разрубами костей свода черепа. Рана образовалась от локального ударного воздействия рубящего предмета, типа топора, имеющего прямолинейное, клиновидно-расширяющееся лезвие длиной не менее восьми и не более девяти сантиметров».
