– У-у, так всё ещё гораздо больше запутано, чем казалось на первый взгляд! – Дубовик постучал поставленными друг на друга кулаками. – Жаль, руки у меня связаны, не могу лезть в это дело! Моршанский тут же встанет на дыбы!
– Да уж, он уже вчера пузыри вовсю пускал! Правда, Сухарев язык ему хорошо «прищемил»!
– Ладно! Всё равно обведём его вокруг пальца, – усмехнулся подполковник. – И уж, коль разговор идет о книгах, я думаю, что следует тебе заглянуть и в школьную библиотеку.
– Я тоже так думаю!
– Да-а, если бы Арбенина год назад допросили с пристрастием, возможно, что сегодняшнего дела не было бы вовсе, – ворчливо произнес Дубовик.
– Ну, извини, я в этом деле участия не принимал, – развел руками Калошин. – Да и, если честно сказать, тогда как-то все уверились в том, что мальчишка, в самом деле, в лес ушел.
– Ты с родителями его тоже подробнее побеседуй, – Дубовик посмотрел на Варю, та была полностью поглощена своим занятием. – Знаешь, Геннадий Евсеевич, что мы будем сейчас толочь воду в ступе, когда будут уже какие-нибудь маломальские наработки, тогда и будем обсуждать. А сейчас… В конце концов у нас впереди свадьба, есть о чем поговорить, – он улыбнулся девушке, которая при его словах заметно оживилась.
Дальнейшая их беседа приобрела более приятное содержание.
Утром после совещания Сухарев попросил Калошина остаться.
– Слушай, Геннадий Евсеевич, тут такое дело… В общем, придётся тебе потерпеть одного журналиста, – увидев протестующий жест майора, поднял успокаивающе руку, – всё понимаю, самому поперек глотки, но за него оттуда попросили, – он поднял глаза кверху. – Парень из московской газеты, приехал сюда по своим делам, ну, а тут такое!.. Исчезновение учителя!.. Узнал – примчался, давай давить на меня, и прокурорские вступили. Одним словом, ты его особо в подробности не посвящай, а остальное… Смотри сам!.. – и махнул рукой.
Калошин недовольно поворчал, но спорить не стал, отправился к себе в кабинет, где его уже поджидал довольно симпатичный молодой человек с явными московскими манерами. Но, не смотря на свое предвзятое мнение, майор вынужден был признать, что журналист, представившийся Жерновым Максимом Григорьевичем, произвел на него благоприятное впечатление.
Доронину и Воронцову предстояло обойти всех, кто был в библиотеке в день гибели Слепцовой. Калошин решил, что Жернов может в этом им помочь, так как список посетителей оказался весьма внушительным. Следовало провести полный анализ, кто кого, в какое время видел, когда входил или выходил, между какими стеллажами находился. Таким образом, можно было вычислить человека, оставшегося на ночь в библиотеке.
