После моего выступления повисла длинная пауза, но боль обиды, что жгла ещё сердца коллег, взяла-таки верх над их законопослушностью. Оля же с самого начала стояла на моей стороне.
25.04.92
Бардак, начавшийся в стране, быстро распространяется сверху вниз, и, само собой разумеется, он не мог не затронуть наш НИИ. В частности, произошло ослабление пропускного режима, что было ожидаемо при таком количестве «левых» на территории института. На проходных теперь досиживают срок сотрудники предпенсионного возраста, а к ним нередко набирают в сменщики людей с улицы, которые долго на месте не задерживаются.
Мне для претворения плана в жизнь требовался вахтёр, относящийся как раз ко второй категории. Таковой на примете имелся: этот ражий детина уже отсидел в будке с месяц, пропуска смотрел через раз, а иногда мог даже и не поднять взгляда от газеты. Но наши с Ольгой лица, что важно, успели ему примелькаться. Вчера, когда этот ничего не подозревающий постовой заступил на дежурство, мы и провели акцию по вывозу устройства из лаборатории.
Легенду придумали простую: якобы Ольга во время опыта получила сильный удар током и находится без сознания, её нужно СРОЧНО везти (на моей «копейке») в больницу.
Пропуска на свою машину у меня не было, и весь этот спектакль разыгрывался только для того, чтобы на ней заехать на территорию НИИ. Не знаю хорошо ли я сыграл сценку, но ворота охранник всё-таки открыл. Уже в лаборатории я завернул устройство в плед (этой зимой институтская ТЭЦ работала в половину мощности, и мы приносили из дома тёплые вещи, чтобы согреться), и в таком виде положил под капот. Ольга легла на заднее сиденье, прикрыв собой папку с документацией. На выезде охранник заглянул сперва в салон, потом бегло осмотрел багажник, и, вернувшись к себе, нажал кнопку автоматического открывания ворот.
Устройство с бумагами я припрятал на гараже, а Оля пошла в больницу, где без проблем взяла больничный. Валентин же с ребятами, которые с самого начала были в курсе дела, гарантировали нам прикрытие, если таковое понадобится.
05.05.92
Только мы развернули свою партизанщину, как нас стали поодиночке выдёргивать к директору. Первым, как это ни странно, пригласили меня.
Встреча была назначена не в директорском кабинете, а в отдельном зальчике институтской столовой, который обычно использовался для приёма высоких гостей. Секретарша усадила меня за накрытый фуршетный стол и попросила немного подождать. Вскоре пришёл сам директор, но не один, а в сопровождении незнакомца. Незнакомец тот присел на отдалении и за весь разговор не проронил ни слова, лишь скалился невпопад белозубой улыбкой.
