Кира никогда не была проблемным ребенком. Хорошо училась, посещала музыкальную школу по классу «Скрипка» и ходила на «балет». Когда выдавалась свободная минутка бегала, как заводная по двору, никогда не забывая о Максимке. Мать не была против походов дочери к данному субъекту мужского пола, потому как считала его полностью безвредным.
Все изменилось в переходном возрасте, тогда впервые Кире захотелось вырваться из-под гнета матери, который, казалось, стал давить на нее пуще прежнего. Она бросила скрипку и балет ради эстрадных танцев. Видя как девочки в современной свободной одежде раскрепощенно двигаются, веселятся во время занятий, ей захотелось быть как они, стать свободной. Мать, узнав об этом «рвала и метала».
– Хочешь быть, как эти малолетние шлюхи, «светить голыми пупками с пирсингом», да? А дальше что? По рукам пойдешь или превратишься в эту рыжую алкашку со второго этажа, которая со своими подругами проститутками балы закатывает над нашей головой, прости меня, Господи, – перекрестилась она.
Вместе с неподдельной набожностью в Ольге зародилась нетерпимость к грехам и слабостям других людей, ведь она считала себя, свой дом и семью оплотом нравственности в этом развратном мире. Она уже поучала и пугала карой небесной не только Киру, но и всех «голопупых» девочек, вроде Кириных подруг и выпивающих декольтированных тетечек, коими были подруги Люси.
– Людей честных не стесняетесь, хоть бы Бога побоялись, – встречая утром 9 марта группу подвыпивших подруг Люси, тихо ковыляющих со второго этажа на первый, – произнесла мать Киры.
– А ты Бога не трожь, праведница ты наша, я на пасху всегда куличи пеку, и освещаю, и на нужды храма.., но вторую щеку не подставлю, -поднимая отвертку, заголосила Кати.
– Женщина, не надо истерик, мы уже уходим, – тихо подытожила самая мудрая из подруг Люси и подхватила под руку Кати, плавно сползающую по стеночке.
Первая любовь.
Кира уже давно для себя решила, что никогда не станет такой как мать, съедет от нее лет в восемнадцать, станет знаменитой танцовщицей и вот тогда точно задышит полной грудью. А с тех пор, как отец прислал Максимке телескоп, их любимым занятием стало подглядывать за Люси. И чем больше Кира за ней наблюдала, тем больше хотела быть такой же.
– Она идеальная красотка, Макс, я хочу быть, как она, – заключила Кира, отстраняясь от телескопа.
– Такой же быть не надо, просто будь собой, – робея, произнес Максимка.
– Почему, – спросила Кира, в тайне ожидая услышать от него заветные слова.
