Стоя над могилой супруга со скорбным видом в широкополой шляпе и в безупречно скроенном по фигуре черном декольтированном платье, на которое небрежно была накинута «шиншилла», Люси, впервые в жизни ощутила, что жизнь действительно справедлива. Костя стоял позади нее, опустив глаза, и держал дистанцию. Когда-то он с легкостью делал из людей мертвецов, но к самой смерти относился с уважением, от того, воздавая почести покойнику, стоял смирно, борясь с не отпускающим его желанием, ущипнуть Люси за попку.
Монотонное чтение молитвы батюшки, прерывали крики Сони, хватающейся то за гроб, то за мать погибшего, единственную из всех, кто действительно был вне себя от горя.
– Нет, ну вы поглядите на эту бесстыдницу, – возмущалась подруга Люси номер один, Кати, приподнимая густую вуаль. Эта элегантная плотная штора, придавала образу драматичности и прекрасно справлялась со своей главной функцией – скрывала выпачканное в зеленке лицо. Несколько дней к ряду, Кати пыталась избавиться от зелени на физиономии, которую оставили, поймавшие ее мстительные таксисты, но тщетно. Ведь как мы помним, эта отчаянная дева, нередко пребывающая в нетрезвом состоянии, оплачивать проезд не любила, за то умело орудовала отверткой и перцовым баллончиком, за что и поплатилась.
– Каждый переживает горе, как может, – оборвала Кати подруга номер три, актриса местного тетра. У нее отлично получалось издавать внезапные рыдания и дикий лошадиный гогот, пожалуй эти два качества были единственными ее сценическими навыками, которые она охотливо использовала на похоронах и свадьбах своих знакомых. – Может эта юная девочка любила Игоря, ведь его было за что любить, – она пустила слезу и сразу же аккуратно утерла ее платочком, чтобы не повредить макияж.
– Лучше бы мне доверили организовать эти похороны, ведь кто как не я в этом разбирается лучше. Здесь все не как у людей, – сокрушалась подруга номер два, черная вдова, самая мудрая из всех подруг, но завидев, одинокого растерянного деда в дорогом костюме, топчущегося на месте, вдруг оживилась, – Интересно, этот почтенный старец без дамы?
– Я даже через эту штору, будь она не ладна, вижу, что он приковылял с бабкой, – отмахиваясь от своей вуали, как от надоевшей мухи, – заключила Кати, – Отбой, девчуля!
Единственное в чем сошлись такие разные и не похожие во всем подруги, выстроившиеся возле Люси в ровную красивую шеренгу, так это в том, что они одинаково сильно и искренне были рады за нее. Ведь Люси влюбилась и вся словно сияла изнутри. Но на это была и другая причина. Не зря говорят, когда заканчивается жизнь одного человека, зарождается другая. О том, что Люси скоро станет мамой, она еще не знала, потому вела себя, как всегда опрометчиво и хамовито, как женщина не первой молодости, которой в этой жизни больше нечего терять.
