– Возможно, – вступила в беседу подруга номер три, актриса местного драмтеатра, любившая пофилософствовать «под мухой». – Вот тебе, Люси, что мешает уйти, наконец, от своего Игоряши? Любви, как мы понимаем, уже давно нет, одни воспоминания.
– Мы связаны с ним, – тихо произнесла Люси.
– Его деньгами, – подытожила Кати. – Не хочется расставаться с сытой жизнью.
– И этим тоже, – честно ответила Люси. – Но ведь он единственный кто связывает меня с прошлым, с нашим ребенком.., – еще немного и женщина разрыдалась бы. – Он закрылся от меня, он все так быстро и с легкостью забыл, а я не смогла. Мы ведь могли столько раз начать сначала, но он уже больше ничего не хочет.
– Ты молодая, красивая баба, Люси, – начала свою жизнеутверждающую речь неунывающая Кати. Мужика тебе надо настоящего. Работящего такого, простого, надежного, плодовитого, чтоб горела ты у него в руках, понимаешь? – она вновь подняла руку с отверткой вверх, будто революционерка на баррикадах. – И вообще, кто прошлое помянет, тому глаз вон, пора жить настоящим.
– Это все конечно верно, дорогая, – подтвердила самая мудрая из подруг, – но если мы не отнимем у тебя отвертку, глаза может лишиться одна из нас.
– Хорошо, хорошо, сдаюсь, – засмеялась Кати, швырнув отвертку за кровать. Очень тяжело будет найти очередную жертву черной вдове, оставшейся без глаза, – подмигнула она самой мудрой из подруг.
Спасибо, что зашел.
Подруги разошлись уже за полночь, а утром с увесистым букетом желтых тюльпанов на пороге квартиры появился Игорь. Следы борьбы и взлома были на лицо. Битое стекло повсюду, на его любимом персидском ковре капли багрового цвета, зверски изодрана дверь в кабинет и опустошен бар.
– Ну и черт с ним, с этим баром, еще куплю, – обрадовался Игорь и бросился в спальню, где застал свою бездыханную женушку, чья белая шелковая рубашка была обильно забрызгана кровью.
– Он все-таки приходил! Приходил, – закричал мужчина.
– Никто ко мне не приходил, на измене ты меня точно не подловишь, – заговорило мертвое тело его неостывшей жены.
Игорь невольно вскрикнул и, попятившись, несколько раз перекрестился, пока не уткнулся спиной в стену.
– Ты, ты, – пытался произнести он, ошарашенный увиденным.
– Я, я, я, – с расстановкой начала Люси, пытавшаяся подняться с кровати, – немного вчера перепила. Да, в какой-то момент мне начинало казаться, что я умираю, но как видишь я живее всех живых.
Она натянула на ноги чужие туфли, потому что не нашла тапок, по всей видимости в них уехала Кати, и подошла к Игорю, хрустя каблуками по усыпанному осколками полу.
