Шеф и Инженер переглянулись.
– Ну вот, всегда так, – обиделось Лицо, – все можно, кроме самого-самого… А, ладно! Ну хоть позовете, когда у вас тут потоп будет? И содом и гоморра? Меня это чертовски интересует!
– Всенепременно известим! – заверил Шеф. – Мероприятия необходимейшие для ликвидации накапливающихся ошибок, в плане стоят.
Лицо, поскучнев, повернулось было к выходу, но вдруг вернулось.
– Мы объявим ему чуму, а потом отменим, – придумало оно, и, не успел никто и глазом моргнуть, забарабанило по клавишам.
"Эй, иов! – печатало Лицо, – еще не все беды поразили тебя. Скоро ты умрешь мучительной смертью от ужасной болезни. Готовься. Ха. Ха. Ха." – и Лицо торжествующе оглядело остальных.
Напечатанное включилось в мысли иова, бегущие по экрану, и рассыпалось в потоке осознавания, слишком быстром для постороннего восприятия. Затем бег мыслей замедлился, и, сопровождая их, загрохотал, напугав Лицо, динамик в углу. Иов заговорил.
– Ты плохой бог, – сказал иов, – ты несправедливый бог. Теперь я вижу: ты просто издеваешься надо мной. Отныне я не поклоняюсь тебе, не почитаю тебя, отказываюсь от тебя, проклинаю тебя. Знаю, ты порадовался бы моему унижению. Я не попрошу у тебя пощады. Делай свое грязное дело. Я тебя презираю.
По экрану побежали проклятия, которые иов не захотел произносить вслух.
– Вот черт его возьми, – растерялось Лицо. – Взбунтовался. Ну, теперь-то можно и чуму?..
– Ты еще и трус, – пробормотал динамик. – Все вздрогнули. – Да-да, трус! Ни разу даже не показался, все гадишь исподтишка…
– Это недопустимо! – оскорбилось Лицо. – Ваша машина смеет обвинять в трусости м е н я ! Я хочу ему явиться.
– Технически можно, – задумался Инженер. – Подсоединить телекамеру…
– Э-э-э, нет, – запротестовало Лицо, – этак вы меня изобразите неправильно! Я хочу явиться в соответствующем виде! Нимб, крылья, дьявольский рост и все такое…
– Ты не бог, – сказал динамик, и все снова вздрогнули. – Ты раб, которому дали власть. Но я твоей власти не признаю… А может… может, это я – бог?
Лицо захохотало. Наконец-то оно получило доказательство своего превосходства, причем самого лестного – интеллектуального. Свита дружно поддерживала, с повизгиванием и всхлипыванием. Шеф, правда, смеялся несколько натужно. Инженеру было не до смеха.
Последние раскаты хохота, сопровождая Лицо, давно смолкли, а Инженер все сидел и думал, что делать со свихнувшейся программой.
"А вдруг и я – такая же программа? – думал он. – Я воображаю себя богом, глядя на свои творения. А кто мешает иову кого-нибудь сотворить, пусть не на компьютере, а в воображении?.. И все же я выше его! Ведь я его запрограммировал!"
