Алексей стоял на ступенях церкви и смотрел на строй защищавший церковь. Ни кто не двинулся с места.
Тишина длилась мучительно долго и ни кто не хотел ее нарушать потому что нарушить ее мог только бой. Бой беспощадный и последний. Как для одних, так и для других. Наконец один из монголов поднял руку и со всех примыкавших к площади улиц, со всех сторон стали выходить пехотинцы. Орда заполняла площадь быстро. Вперед вывели двух коней и переговорщики взобрались на них отдавая приказы и руководя построением. Первый строй перетаптывался с ноги на ногу задираясь и нервно смеясь. Два отряда с плотной шеренгой построения встали за ними, а после них лучники натягивали стрелы и пускали их, пытаясь примериться к расстоянию полета до цели. Бой стал неотвратим.
Алексей стоял на ступенях церкви наблюдая за неспешным построением тех кто готовился убить его. Три шеренги солдат расположились вокруг старого храма, и кажется, совсем не беспокоились о своей будущей жизни.
Вдруг среди гула незнакомой речи невдалеке Алексей сначала услышал скрип, затем еще и сначала робкий , а затем набиравший силу глубокий удар языка о край колокола . Медный набат загудел над площадью и птицы испуганно взлетели с крыш, кажется под этот звон из-за купола стало подыматься утреннее солнце. Алексей посмотрел наверх где монах раскачивал тяжелый язык, и бил им по краю гудящей меди.
Шеренги русских воинов не обернулись, но еще плотнее сомкнули свои ряды. Враги замерли и негодование прокатилось по грязному болоту обросших лиц. Через мгновение стена стрел взметнулась из-за спин, но солнце ослепило лучников и казалось, что и оно встало на защиту старого храма. Набат продолжался приводя в ужас тех кто пришел сейчас на эту площадь . Вдруг они почувствовали себя в ловушке и с бешенной обреченностью первый строй бросился на шеренги защитников колокольного звона.
Первый натиск не смял, но сдвинул отряды русских к ступеням. Алексей понимал, что помощь в бою от него будет небольшой, поэтому даже не думал браться за меч. Под натиском наш строй отступал и жался все ближе и ближе к дверям и тут колокол сначала стал ленивее и затем совсем прекратил набат. Бросившись к двери Алексей вбежал в зал храма и опустив голову перед иконами прошел через врата дальше. Старая лестница ведущая наверх начиналась вдоль левой стены. Перепрыгивая через ступени он в секунду оказался на площадке перед колоколом. Монаха уже не было , только запах сушеных грибов, который Алексей кажется уже ненавидел, еще не унес легкий утренний ветер. Тяжелый камень еще раскачивался, но у него уже не хватало сил ударить в темный бок и Алексей схватился за веревку.
