Алексей почувствовал, как монах поднял его, прижав руками к себе и не уверенным шагом поволок к двери. Какой же силой должен был обладать тогда катафракт, который нес его как детскую куклу, можно было понять только сейчас. Алексей видел стену коридора и лестницу в подвал, и видел тяжелое дыхание монаха. За стенами слышались голоса незнакомой речи и топот копыт. Казалось, сейчас откроется дверь и монголы ввалятся внутрь и тогда конец. Русская брань возникла совсем рядом и монах остановился на узких ступенях в нелепой последней надежде. Удары мечей, стоны и снова топот лошадей рядом поторопили. Подвал был сухим и чистым. Свет попадал внутрь через узкое окно под потолком и монах посадил Алексея в угол, а сам сел рядам. Немного отдышавшись, он подошел к двери и еще раз проверил запоры.
– Надеюсь им сейчас будет не до подвала. – монах продолжал тяжело дышать. – и если герои постараются, то они выбьют этих чумазых из города. Ты заметил, что они все грязные и вонючие. Да, говорят, что в своем городе они поддерживают настоящую чистоту, а когда приходят к нам запах так ни чем не скрыть. Наверное, когда воин становится захватчиком, что-то меняется в его физиологии и с этим ни чего нельзя поделать. Я знаю что ты слышишь меня и наверное мало что понимаешь. Сейчас у нас есть время. У нас полно времени, и я могу тебе кое-что объяснить.
Алексей открыл глаза и осмотрелся вращая глазами по сторонам. Рука монаха лежала на руке Алексея, но он не чувствовал его прикосновения.
– Мир рушиться мальчик и герои ни чего не могут с этим поделать. Как только они почувствуют это, то человеческие склонности возьмут верх и тогда игра затрещит по всем швам. Ты спросишь что мы с тобой можем с этим поделать ? Ты спросишь, и я не знаю что тебе ответить. Мы будем стараться сынок. Мы будем стараться сделать так чтобы люди не забыли первые законы, потому что если они забудут их, то мир рухнет, – он надолго замолчал и Алексею показалось, что он уснул. Он молчал, а за окном вдалеке раздавались крики и кто-то бежал. Странно, но Алексей уже не хотел узнать зачем великий воин ударил его кинжалом, ему хотелось идти дальше по этому пути по которому из последних сил тащил его монах. Он вдруг стал понимать что с тех пор как его тело онемело и перестало ощущать себя у него пропал страх и .. И что-то еще. Он пытался понять, что такого изменилось в нем?
Если пропал страх, это значит, что я перестал дорожить своим телом – понял он, – но что еще пропало? Что? – Тут его голова упала на другое плечо, и это показалось странным. Теперь он не видел профиль монаха и руку, которая держала его за руку. Теперь его взгляд был направлен в дальний угол. Там было темнее, и чем сильнее всматривался Алексей туда, тем темнее становилось вокруг. Наконец темнота в дальнем углу сгустилась в плотную жуткую массу и зашевелилась.
