– Что-то я совсем не по погоде одет, – сказал себе Максим.
– Не ты один, – услышал он знакомый голос и посмотрел направо.
Справа от Максима, на расстоянии не больше метра стояла красивая светлая девушка со спортивным телосложением, в короткой футболке-топике и чуть более длинной кожаной куртке, которая не закрывала даже пупка. На ногах ее были белые колготки с красной окантовкой, а чуть выше окантовки колготок заканчивалась линия короткой тканевой клетчатой юбки, обута она была в неуместные туфли на высоком каблуке. В последнюю очередь Максим посмотрел на ее лицо, волосы девушки были уложены назад – собраны в «хвостик» и перетянуты резинкой для волос. Глаза девушки скрывали стильные темные очки с маленькими стеклами.
– Западня какая-то, от слова «Запад», – сказала девушка, сняла очки и отбросила их в сторону, подмигнув Максиму, затем послала ему воздушный поцелуй.
– Как быстро дошел, однако, – сказал Максим, сознательно покачнувшись. – Ты Аня?
– Конечно, а кто еще?
– Ну слава богу. Одета ты, конечно, не только не по погоде, но и слишком вызывающе. Я как-то против таких нарядов. Нет, конечно, если только в нашем кругу. Я имею ввиду ты да я. Хотя это не совсем круг, но нам никакого круга и не надо.
– Поверь я не сама так оделась и, вообще, я сейчас сплю в твоей кровати, если ты не забыл. И появись я здесь так как на самом деле одета, думаю было бы гораздо хуже.
– Согласен. Какая же ты … – сказал Максим и приблизился к Ане, обняв ее за талию.
– Очень приятно, правда. Ты тоже в таком виде, как-то особенно … .
– Я понял. Спасибо! – ответил парень.
– Сейчас просто не время, – сказала Аня. – Посмотри перед собой на противоположную сторону площадки, кажется загрузились наши противники.
– Скорее мы загрузились, а они уже были здесь.
– А тебе обязательно надо меня поправить, ты ведь понял меня, – улыбаясь заметила Аня.
– Ну как же без этого, – признался Максим.
На противоположном краю детской площадки, возле лавочки стояли двое субъектов правоотношений. Это были мужчина и женщина, на вид каждому из них было примерно лет по пятьдесят «плюс-минус». Мужчина передал женщине полупустой и очевидно нетяжелый продуктовый пакет. Они о чем-то спокойно и негромко разговаривали. Реальность немного подкорректировалась и адаптировалась под игру, цвета и краски стали ярче и насыщеннее. Вот только мужчина и женщина выглядели вполне себе естественно, похоже, что обошлось без адаптации и они были такими какими и были в повседневной жизни. Субъекты не были снабжены и усилены какими-либо дополнительными предметами, гаджетами и примочками. Даже их одежда была точь-в-точь такой какой она была в реальной жизни, то есть, как они выглядели всегда также выглядели и сейчас, как они оделись, идя на встречу друг с другом, так они и были одеты. Очевидно разум, отвечающий за синтез виртуальной и объективной реальности решил, что эти персонажи и так достаточно смешны и карикатурны, чтобы их еще как-то видоизменять. Мужчина был одет в кожаную куртку, на его коротко остриженной голове не было головного убора, на ногах были свободные джинсы и кожаные сапоги казаки, на указательном пальце его левой руки красовался непропорционально большой золотой перстень. Перстень отражал свет ночных фонарей, поэтому его сложно было не заметить, к тому же оттопыренные пальцы рук жестикулирующего субъекта непроизвольно притягивали взгляд к перстню. Все движения и жесты мужчины были какими-то тяжелыми и излишне амплитудными, он явно старался занимать больше места в пространстве чем ему требовалось на самом деле, соответственно и выглядеть он старался как можно масштабнее и больше. Максим и Аня не слышали его слов, но по улавливаемым слухом интонациям можно было понять, что говорит он в какой-то вульгарно-жующей манера с чувством собственного превосходства самого себя. Субъект явно претендовал на какое-то положение в обществе и явно был обязан своему нынешнему положению девяностым годам. Женщина тоже была с необоснованными и непонятными претензиями к этой жизни. Дама была непомерно толстая, не столько даже толстая, сколько непропорциональная и обрюзглая. Конечно, сложно судить о таких свойствах человеческого тела, когда человек одет в верхнюю одежду, но от взгляда творца сложно утаить что-либо, иногда даже намерение не вносить на расчетный счет доходы, получаемые от платных услуг. На голове женщины была легкая шапочка, пока все нормально: голова, а на ней шапочка. Но вот осеннее пальто на женщине смотрелось несуразно, не смотря на то что на дворе была осень, а женское пальто было на женщине. Дело в том, что короткое стильное приталенное тканевое пальто с тонким меховым воротником и большими пуговицами само по себе смотрелось бы неплохо, но на непропорциональной даме с избыточным весом оно смотрелось нелепо, ведь для того чтобы одеть приталенное пальто на женщину, у которой нет четко выраженной талии, необходимо взять пальто на пару размеров больше и тогда теряется весь смысл приталенности – это все равно что сначала самой похить деньги из бюджета, а потом искать кто это сделал. А если учесть, что пальто было осенним, а на улице была весна, и что такое пальто на два размера больше эта женщина купила сама сознательно – приталенность превращается в придурковатость, как бы не хотелось сказать грубее. Усиливали общий тлетворный эффект отвращения к женскому полу короткая юбка как у американской школьницы и высокие сапоги с тонким слоем меха, которые по идее должны были подчеркивать стройные ноги. Юбка американской школьницы на толстых ногах престарелой отечественной блудницы, не только вызывала половое отвращение, но и подрывала саму систему образования США. Престарелая не в том смысле что под пятьдесят априори слишком много для женщины, под пятьдесят слишком много для проститутки, но спрос рождает предложение. Прости господи, но смотря только на такую женщину, ты никогда не прелюбодействуешь, я никогда не прелюбодействую с ней в сердце своем. Хотя глава района считал ее вполне себе, себе и не только себе, и не в сердце своем, а в «Лексусе» своем, и в кабинете своем и мало ли еще где, но только не в сердце.
