– Следователь Завьялов, полиция. Хочу задать вам пару вопросов.
– А что случилось?
– Пока ничего, – ответил капитан.
– Мне сейчас совершенно некогда, я ложу трубку и все тогда.
– Подождите. Если не хотите общаться по телефону. То я вызову вас повесткой и вам придется прийти в отделение.
– Сейчас – разбежалась. Я на сессии в Хабаровске, делать мне больше нечего туда-сюда кататься.
– Когда вернетесь? – спросил Завьялов.
– Недели через две.
– Как давно вы на сессии?
– К чему эти вопросы? С тринадцатого января.
– Спасибо! Вот и все. Пока вопросов больше нет.
– А что хотели-то? – возмутилась Комар.
– Хотел узнать, как у вас дела и услышать ваш голос.
– Я ничего не понимаю! Вы что там совсем!?
– Спасибо за честность, – сказал Завьялов. – Всего доброго!
В ответ прозвучали возмущенные блудные и беспутные речи, но Завьялов положил трубку рабочего телефона. Он звонил по работе, особенно на мобильные и по межгороду исключительно с рабочего (городского) телефона, хотя ему и пытались запретить это делать так как в конце каждого месяца приходили счета за межгород, причем в гораздо больших объемах, чем таковых могло было быть по службе. Всем было понятно, что это следователь Подшивалова разговаривает с тетей и сестрой, которые живут в Санкт-Петербурге, но на чистую воду каждый раз пытались вывести именно Завьялова.
– Эта гражданка здесь ни при чем, – заключил капитан.
Следующее, в хронологическом порядке, дело было заведено по заявлению Жарикова Евгения Михайловича. Из материалов дело следовало, что двадцать третьего февраля две тысячи восемнадцатого года он обратился в полицию с заявлением о нанесении побоев и грабеже – хищении мотоцикла «Suzuki» гражданами Лизогубом и Сериковым. В последствии в ходе проверки следователем Подшиваловой установлено следующее: гражданин Жариков, находясь в состоянии алкогольного опьянения пытался уехать на мотоцикле «Suzuki», случайно проходящие мимо, ранее знакомые с ним граждане Сериков и Лизогуб, осознавая общественную опасность совершаемого нетрезвым Жариковым деяния, пытаясь пресечь попытку совершения преступления, изъяли мотоцикл у Жарикова, а утром следующего дня вернули его законному владельцу. Сериков и Лизогуб хотели проводить Жарикова до дома, но тот находясь в буйном и неадекватном состоянии отказался от их помощи. Побои, имеющиеся у Жарикова были нанесены ему неустановленными лицами, уже после его встречи с подозреваемыми.
– Пусть даже он и был пьяный, но в феврале ехать на мотоцикле? Странно, – рассуждал капитан.
