– Я вас понял. Но мне казалось, что администрация у нас неприкосновенна, – с непониманием высказался капитан Завьялов.
–Была неприкосновенна. Там что-то поменялось наверху. Я так глубоко не вникаю, не дай бог. Так что можно действовать.
– Я вас понял. Есть у меня одна мысль. Можно выйти на работников администрации через это дело о нападении на их сотрудников. У нападавших явно есть финансовый интерес.
– Не совсем понимаю.
– Никто из пострадавших не заявлял о пропаже каких-либо ценностей, если не считать рюкзака с карбюратором и пакета со всякой мелочевкой. Но все так настойчиво давят и требуют найти и наказать, скорее даже найти виновных, что меня это немного удивляет. Конечно, получить побои неприятно и даже оскорбительно. Но только ли в оскорблении дело? Сдается мне нападавшие что-то знают и в рюкзаке не было никакого карбюратора и в пакете была вовсе не мелочевка.
– А что там было, по-твоему?
– По-моему, там были денежные средства, наличные – откат, взятка, благодарность, что-то из этой серии. При желании можно установить, что именно.
– Хорошая мысль. Значит этих подозреваемых вызываешь и дожимаешь как можешь, в рамках закона, естественно. Постарайся их чем-то прижать, чем-то серьезным и весомым. Подумай, с экспертами поговори, раз ты уверен, что нашел нападавших. Значит дожимаешь их и обещаешь максимально мягкое наказание в обмен на факты, в обмен на показания. Если какая-то помощь с моей стороны будет нужна обращайся, в любое время. Ясно?
– Ясно, – ответил Завьялов.
– Решишь эти вопросы, я решу твои.
– Да, – ответил Завьялов и пристально посмотрел на начальника, ожидая продолжения разговора.
– Ну что сидим? Работать, капитан! Работать! – сказал начальник после непродолжительной паузы.
Завьялов вернулся в кабинет в хорошем расположении духа, хотя и немного уставший от мирской суеты и недопонимания некоторых вещей. В кабинете его встретил довольный и злорадствующий взгляд следователя Подшиваловой. Подшивалова молчала, но ее глаза будто бы спрашивали: «ну что получил?». Завьялов прошел мимо немого вопроса, оставив его без ответа. Капитан был погружен в собственные размышления о текущих делах. Не о собственных делах, а о делах уголовных, собственно об этом и следовало думать следователю на службе. О чем думала Подшивалова, конечно, кроме того «досталось ли Завьялову от начальника» можно было только догадываться, если, конечно, она вообще была в состоянии обрабатывать одновременно более одной мысли. Завьялов устало опустился на свое кресло и задумчиво опустил голову обхватив лоб кистью правой руки.
