– Ох, Блябляс, если бы верил, сказал бы, что на вас порча! Который раз за неделю, мой порог обиваете! – хохотнул капитан, – Черкните сыну автограф, и свободны! Не дай бог, ещё раз увижу!
Счастливые и довольные, мы вылетели из отдела.
– Капец мы уголовницы! – сказала Ася, – Свобода прекрасна!
– О, смотри, уголовницы откинулись! Вроде молодые, а уже срок отмотали! – запричитала проходившая мимо женщина великовозрастному внуку, – Будешь себя плохо вести, тоже будешь свободе радоваться. Он только лишь улыбнулся и показал «козу».
– Фанат наш что ли? – я улыбнулась,
– О, уже начинают узнавать на улице? – подруга довольно улыбнулась.
– Ага, возле отдела полиции! Эй, ты смотри мне, звезду не схвати! – я толкнула ее локтем в бок, – О, Петрович звонит, наверное, узнать, посадили на или нет!
– Дурная!
– Да, Петрович! – я отставила телефон на приличное расстояние от уха, потому что Петрович орал не своим голосом, что-то невразумительное, – Не кричи так! Динамик шипит, я не понимаю, что ты говоришь.
– Мы горим! Какой-то псих поджег урну в институте, она расплавилась, и огонь перешел на шторы! Мы с Вовкой пытаемся вынести их! – кричал он.
– Шторы? – я не поняла, что там делает Вовка и зачем Петровичу институтские шторы.
– Валя! Какие шторы! Наши инструменты в актовом зале! А тут первый этаж полыхает! – вопил Петрович.
– Твою мать! – теперь уже кричала я, потому что все наши инструменты находились на первом этаже.
– Что случилось, Валь? – Аська испуганно смотрела на меня, показывая пальцем на окно, в котором торчала голова капитана, которому видимо уже сообщили.
– Институт подожгли! – пробормотала я, показывая жестами капитану, что мы здесь, и никто ничего не поджигал, – Пойдем обратно, теперь пришла наша очередь писать заявление.
***
– С повинной? – улыбнулся капитан.
– Не смешно, там вся наша аппаратура! Мы до конца жизни ее не отработаем, даже если будем собирать стадионы! – выдохнула я, пытаясь не впасть в истерику и панику.
– Мде-е-е, дела, однако. Кому же это вы так насолили, мадам Блябляс и компания? – он достал листочек и ручку, – Пишите…
Еще добрых полчаса, наших раздумий и нервного постукивания пальцами по крышке стола, капитана, мы все-таки написали заявление.
– Валентина, вы уверены в ваших друзьях? – в сотый раз переспросил он.
– Да сто процентов, у нас знаете ли сообщество анонимных лузеров, которые собрались вместе, чтобы доказать себе и окружающим, что мы чего-то стоим! – откровенно сказала я.
