– А где он сейчас?
– Где-то на острове, – пожала плечами Рори, – я, правда, после суда ни разу его не видела. Впрочем, как и Клима. Их семья умеет прятаться. Это произошло много лет назад. Возможно, сейчас его никто бы и не узнал.
Если Аврора давно не видела отца Клима, то я, кажется, совсем недавно с ним встречалась. Получается, мужчина долгое время работал в научном центре, ежедневно выполнял свою работу, а потом вдруг сошел с ума. Что же так сильно на него повлияло? Может быть, Клим знает, что случилось?
***
Уже неделю я посещала уроки игры на органе. Сначала у меня возникла стопроцентная уверенность, что мне никогда не удастся овладеть этим инструментом. Преподаватель, строгий дядечка с длинными седыми волосами, в первый же день заставил почувствовать себя полным ничтожеством. Он попросил меня сыграть что-нибудь на рояле. Конечно, я разволновалась и испортила даже простенькую «К Элизе» Бетховена. Музыкант терпеливо до конца дослушал мое ужасное исполнение, затем эффектно откинул полы своего черного фрака назад и грациозно опустился на банкетку. Как только его длинные пальцы коснулись клавиш, храм наполнился волшебством. Он создавал магическую музыку. Звуки стремительно вылетали из рояля и чистым потоком заполняли помещение. Мне хотелось плакать от своей ущербности.
После окончания игры преподаватель поправил очки в серебряной оправе и строго посмотрел на меня. Его лицо живописно выражало недоверие к моим способностям. Однако он получил приказ Эрнеста и не мог перечить лидеру общины. Ему придется не только разрешить мне прикоснуться к органу, но и научить обращаться с ним.
Его детище находилось на втором этаже. Музыкальный инструмент располагался на небольшом балкончике, поэтому я не обратила на него внимания в прошлый раз, когда мы с Арием убирались в храме. От деревянного корпуса органа вверх тянулись острые металлические трубы, похожие на айсберг. Конструкция смотрелась монументально и до жути меня пугала.
Преподавателя звали Оскар, и он был настоящим виртуозом. Свое мастерство он в полной красе продемонстрировал на службе, состоявшейся на днях. Музыкальные вставки разбавляли воодушевленные проповеди Эрнеста. Лидер размахивал со сцены руками и пытался донести до слушателей какие-то истины. Я не поняла ни слова, потому что служба проходила на латинском языке. Остальные же посетители согласно кивали и время от времени аплодировали. Мне же все это больше напоминало спектакль, потому что всех заставили облачиться в длинные черные мантии, а на голову водрузить венки из плюща. Только органная музыка и помогала принять серьезное выражение лица. От нее шла такая мощная энергетика, что все нутро трепетало.
