Я рассмеялась.
– Какая, Анюта?
– Красивая вы всегда, а сейчас вы такая мягкая, уютная… ямочки на щеках! – И она бережно обняла меня.
Я мысленно хохотнула: «Я теперь вся из ямочек состою! Отец твой помалкивает, только хмурится, глядя на показания на весах».
Будто услышав мои мысли, Стефан улыбнулся, глаза откровенно приласкали меня. А Анюта уже устремилась к Андрэ, здороваясь на бегу с Максом:
– Привет, Максим! Дедушка, здравствуй!
– Здравствуй, Аннушка. Редко заходишь к нам, красавица!
– Анютка, классно выглядишь, ещё красивее стала! – вторил Максим.
Розовея лицом, Анюта торопливо поблагодарила:
– Спасибо! – и затараторила: – Дедушка, некогда мне! Сынок много времени требует. Но ты не думай, я скучаю. – Она расцеловала Андрэ в обе щеки и убежала к отцу.
Граф предложил мне руку.
– Пойдём, детка, провожу тебя к столу.
Я положила руку на его предплечье, он ладонью накрыл её и нежно погладил. Склонившись ко мне, тихо произнёс:
– Думаю, Максим согласится на твою поездку в Европу. Принц с удовольствием принял предложение погостить в особняке. Я еду с тобой и скажу тебе на ушко, Макс тоже подумывает устроить себе каникулы.
– Правда? О, Андрей! – Я прижалась щекой к его плечу. – Люблю тебя! Раз ты едешь, я хочу бывать в свете: опера, театры, приёмы. Надо заказать билеты и получить приглашения!
Брови Андрэ поползли вверх, я засмеялась и подразнила:
– Помнится, ты хотел, чтобы я вела светскую жизнь!
Обед прошёл несколько шумно и с аппетитом. Самым громким был Виктор, он без устали бросал комплименты кулинарному искусству Маши, не забывал хвалить и Ольгу, много шутил и сам же своим шуткам смеялся. Маша хлопотала, желая накормить всех сверх всякой меры, Василич помалкивал, сожалея о неловком слове. Молчала и Даша – не обращая внимания на внука и дочь, она то и дело поглядывала на меня, когда же я впрямую встретила её взгляд, она тотчас отвела глаза. Я и Даша не общаемся. Фразы приветствия и прощания, вот и всё наше общение с того дня, как к своим обязанностям приступила моя новая горничная.
Нашла Люсю Маша в телефонном разговоре со своими дальними родственниками из Хабаровского края.
– Маленькая, девчонка – дочка их, Москвой бредит, – пересказывала она мне разговор, – грозится из дому сбежать. Стилистом стать хочет. Мать плачет, боится её одну отпускать, двадцать лет девке. Да и что скажешь, правильно боится, вон наша Анька учиться поехала, да с брюхом к маме и папе вернулась!
– Маша!
– Что Маша? Я правду говорю. Тебе горничная нужна? Девка стилистом хочет стать. Станет – не станет, видно будет. Возьми её, Маленькая. Семья хорошая, работящая, мать женщина чистоплотная, порядочная. Я у них, правда, один раз всего была…
