В первый же день, когда было объявлено о предательстве Пура Менте, люди начали разбивать солнечные батареи и выпаивать аккумуляторы. Кто-то просто брал топор и начинал кромсать любимую робоняню-уборщицу, пока от нее не оставалась кучка мусора. Кто поумнее, пытался отключить их от Сети, прервать связь с главным разумом и найти тех, кто отправит робоаппараты в бой на стороне землян.
Но самым страшным и непредсказуемым в войне по-прежнему оставался человеческий фактор. Стали появляться фанатики, требующие устроить ядерную зиму, чтобы цитане потеряли к Земле интерес. Ядерная секта даже придумала поразительный девиз: «Ни им, ни нам, ни ему».
Бомбардировщики с гулом, словно бесконечный грозовой гром, подлетали к неживому и гениальному городку. Защитные зенитные комплексы заработали на полную мощность, и в тот же момент под непрекращающиеся выкрики и брань началась синхронная атака танков, пехоты и истребителей.
Множество ракет врезались в дроны, один из бомбардировщиков рухнул на подлете, второй на самый край стены, которой был обнесен город. Танки лупили из всех пушек в появившуюся брешь – целью было все. Любой порванный провод, любой сгоревший робот, любой расплавленный инфонакопитель мог помочь людям одержать победу над собственным детищем, развившимся далеко за пределы их собственного понимания.
Ракета летела прямо в брюхо третьего бомбардировщика, но один из истребителей подставил собственный корпус, дав долететь массивному собрату до центра и сбросить туда бомбы. Взорвался он спустя мгновение. Другой бомбардировщик начал разворачиваться, совершая абсолютно ненужный и гибельный маневр – его горящие останки похоронили под собой сотню пехотинцев.
Последние двое даже не надеялись улететь. Разогнавшись до максимальной скорости на огромной высоте, они вошли в пике и взорвали бомбы вместе с машинами. Это были последние боевые самолеты человечества.
Половина зданий рухнула, все было объято всепожирающим пламенем, плавились камни и сталь, шипящий пар взметался вместе с дымом, смешиваясь прямо в воздухе с капающим тысячеградусным коктейлем из жидкого стекла. Роботы выбегали из огня и продолжали расстреливать людей и танки. Пура Менте продолжал войну, словно ничего не произошло.
– Надо это прекращать, – прошептала Вероника и еще крепче сжала руку Аурума.
***
– У него нет слабых мест, он продумал все, – сказал Аурум. Щеки на без того худом лице стали Марианскими впадинами.
– Есть, – прошептала Вероника, – я.
