— В основном в круг ее интересов входит мой мозг, — Грубер широко улыбнулся и дотронулся кончиком пальца до виска. — А в остальном, наша Зинуля как ребенок, познает мир. Но я догадываюсь, о чем она хочет с тобой поговорить, так что не бойся и смело иди за ней. Она тебя еще и покормит и живчика набодяжит, правда, радость моя?
— Грубер, не нарывайся, — процедила красавица, вздернула подбородок и вышла из комнаты.
— А можно уточнить, о чем она хочет со мной поговорить? — Анна покраснела. Она покосилась на развалившегося на кровати Грубера, который не сводил с нее пристального взгляда. То, с какой легкостью он ее прочитал, пугало.
— О том, о сем, в основном об этом стабе: чем живет, кто главный, кто не слишком главный, но значимый, откуда здесь электричество, и самое главное, почему предметы, находящиеся под фонарями, не отбрасывают тени.
— Но я почти ничего не знаю, — растерянно проговорила девушка. — Я стараюсь не выходить из дома и почти ничего не знаю, правда.
— Я тебе верю, — кивнул Грубер, — но что-то ты на самом деле знаешь. И Зина попытается это из тебя достать. Она не сделает тебе ничего плохого не переживай, пытки действительно не входят в зону ее интересов.
— А почему я не могу остаться здесь и не ответить на все вопросы тебе?
— Потому что я буду к тебе приставать, — пожав плечами ответил Грубер. — У меня давно никого не было, и чем дольше я на тебя смотрю, тем привлекательнее в постельном плане нахожу. А единственный человек, который мог бы меня остановить, сейчас спит сном законченного алкаша, — и он кивнул в сторону в очередной раз всхрапнувшего Снегиря.
— Но у тебя же есть Зина, — Анна невольно обернулась на дверь за которой скрылась блондинка.
— Зина? Я тебя умоляю, — Грубер расхохотался. — Нет, малыш, Зина — это последняя женщина на всех версиях мультиверсума, на которую я бы залез. Вот если бы создатель всего вдруг явился бы передо мной и заявил: «Грубер-дружище, так получилось, что произошла пандемия, в общем, кроме Зины баб больше не осталось, так что, извини», — вот тогда, я бы, возможно, посмотрел бы в ее сторону, и то, далеко не факт. Но пока Улей топчут сотни других женских ножек, пускай на красоту этой гарпии в изящной упаковке заглядывается кто-нибудь другой.
Дверь в этот момент отворилась и на пороге появился предмет их обсуждения.
— О чем вы так мило беседуете? — она продемонстрировала ключ и пакет, в котором лежало явно что-то съедобное: до Анны долетел сногсшибательный аромат, и она почувствовала, как у нее закружилась голова.
