— Ты охренела совсем? — зарычал зло. — Моча в голову ударила?
Ох, черт… не догадался, что ли? Виктория куснула себя за щеку, пытаясь унять дрожь.
— Да, ударила! Мне… Я из-за тебя лекарство уронила!
И только злость помогла скрыть истерический тон голоса. Ее трясло, как в лихорадке, но нападение — лучшая защита, а правда слишком похожа на бред.
Оборотень шумно потянул воздух. Огромная грудь вздулась кузнечным мехом и резко опала.
— Что за лекарство?
Виктория облизнула пересохшие губы, а в антрацитово-черных глазах мужчины заплясали желтые всполохи. Нехорошо…
— С щитовидкой проблемы! Ты мне весь курс похерил! — трепыхнулась в стальных ручищах. — Теперь заново начинать! С тебя пять сотен!
Оборотень рассеяно моргнул и ослабил хватку.
— Охренела, что ли? Какие пять сотен?!
— За новое лекарство, за посещение врача и… и… и за ночь бессонную, вот!..
Воистину, наглость — второе счастье. Альфа мигом клыки спрятал и отступил в сторону.
Виктория сдавленно охнула. Он же голый! Совсем! Даже трусов нет! Взгляд магнитом потянуло ниже…. Нет! Не смотреть! Ни в коем случае не опускать глаза! Даже если очень хочется проверить, действительно ли там все… о, боже!
— … и спрячь уже свою висюльку, — пробормотала, отворачиваясь к стене.
За спиной раздался угрожающий рык.
— Висюльку?! Крошка, эта висюлька в тебя и наполовину не поместится, усекла?
Виктория истерично хихикнула. Бедный маленький альфа переживает из-за размеров достоинства? Как типично для мужика!
— Больно надо! Твой отросток мне даром не сдался.
— Прекрасно! Все равно он на тощих и рыжих не встает.
Ах так! Виктория развернулась и вызывающе медленно оглядела мужчину. От взлохмаченной черной гривы до босых ступней. О, чего стоило сохранить лицо! Не зацепиться взглядом ни за росчерки татуировок на мощной груди, ни за «висюльку», которая пугала размерами даже в спокойном состоянии. Чертов половой гигант… Но злость помогла справиться.
— Конечно, не встает! — зашипела так едко, как могла. — Твоя планка — силиконовые дуры с помойкой между ног!
Альфа опять зарычал. А по шее и груди вдруг расползлись черные вены, и, кажется, послышался тихий хруст… Или стук?
Они оба глянули в сторону к двери.
— Пр-р-роклятье, инспектор-р-р! — альфа тряхнул всклоченными патлами, и вены исчезли, возвращая коже обычный вид. — Нет! — рявкнул, когда она сунулась к двери. — Сиди в своей комнате и не высовывайся!
Обалдеть! А не много ли блохастый на себя берет?! Но возмутиться Виктория не успела — сверкая подкачанной и реально татуированной задницей, оборотень ломанулся к ее постели. Подхватил спавшую девочку на руки и был таков.
