— Историческая справка? — съязвил, смутив ювелира. — Знаете, для меня Рождество — это, прежде всего, конец года, время завершения дел. А для вас?
— Не понимаю о чём вы, — старик дал жалости в голос. — Искренне не понимаю.
Всё он понимал и задница у него ой как горела. В том, что тут с лёгкой хозяйской руки случилось банальное мошенничество, я не сомневался. На одномиз прилавков кое-чего не хватало. Экспозиция изменилась, но я хорошо помнил прежний «состав» — отсутствовал перстень с алым камнем. Продан? Не думаю.
— Где ваш охранник?
Ювелир никогда не был в лавочке один. Верзила-сторож в зале — дело обязательное, а сегодня его табурет пустовал.
— Отпустил пораньше. Рождество ведь.
Делать из соглядатая королевского двора идиота — идея дрянь, но старик упорно стремился преуспеть в этом. Подошёл к нему, втянул ноздрями воздух, и нос защекотал запах дешевого парфюма. Женского. Душок почти выветрился, но моё обоняние не надуть. Такими духами щедро поливали себя девицы из квартала утех. Год назад хозяйки публичных домов пристрастились покупать эту ерунду у одного поставщика, и с тех пор продажная любовь воняла смесью роз и жжёной бумаги — знал об этом не понаслышке.
— Господин Еной, вы не ответили — вы успели завершить дела? Посчитали прибыль?
— Учётом занимается моя жена.
— Наверняка она прекрасно справляется. Ничего не пропустит мимо глаз.
— К чему вы ведёте, господин Аш?
— Вот тут, — ткнул в стекло витрины пальцем, — лежал золотой перстень с сапфиром. Не слышал, чтобы кто-то из горожан раскошелился на крупную сумму в вашей лавке.
— О, вы правы! — старик оживлённо закивал. — Перстень украли.
— Уборщица?
— Да! — обрадовался было хозяин, но тут же помрачнел: — Вам откуда известно?
— Грязно у вас, господин Еной, и в зале, и в душе.
— Девчонка убиралась вечерами после закрытия, — ювелир ловко обошёл мой намёк. — Не хотел, чтобы путалась под ногами днём, за то и поплатился. Пришлось выгнать воровку без выплаты жалованья.
— Почему вы не заявили в полицию? Зарплата уборщицы не покроет даже воспоминаний о перстне с сапфиром…
В глазах ювелира читались оправдания вроде «по доброте душевной простил девочке грех», но чёрта с два я поверю. Пусть жене в уши пихает эту кривую историю — не мне.
— …Не трудитесь, я помогу, — вздохнул, устраиваясь на высоком деревянном табурете охранника. — Время от времени вы пользуетесь услугами шлюх и, видимо, неплохо задолжали одному из публичных домов, — с удовлетворением наблюдал, как господин Еной дрожащей рукой утирает пот со лба. — Хозяйка настойчиво попросила вернуть долг, даже угрожала привлечь ребят, что хранят покой её дела, но достаточной суммы наличными не было, и вы решились отдать перстень. Представить страшно, какую бучу подняла бы ваша супруга, недосчитавшись денег в приходе. Вы решили свалить всё на уборщицу, а охраннику дали выходные на праздники, чтобы не сболтнул чего лишнего.
