Орландо опустился на кушетку, поёрзал, умащивая спину, и вытянул руки вдоль тела. Прикрыл глаза, меж ресниц разглядывая мозаику на потолке. Ахмед-эль-Хазред подошёл разминая кисти и насвистывая под нос, положил ладони на живот, надавил с неожиданной силой и начал прощупывать. Орландо показалось, что пальцы скользнули по хребту и пересчитали рёбра. Застонал, через сцепленные зубы и выгнулся, упираясь затылком.
— Больно? — Меланхолично спросил врач, продолжая ощупывать органы.
— Ты мне селезёнку сдавил… конечно больно! — Прорычал Орландо.
— Очень хорошо, а теперь замри. Да, вот так, скажи, если станет больно по-другому.
Орландо лежал несколько минут, сконцентрировавшись на ощущениях и глухо замычал, когда пальцы коснулись чего-то, о чьём существовании он даже не подозревал. На лбу выступил пот, а во рту появился мерзкий железный привкус.
— Вот сейчас… по-другому… — Выдавил парень, стискивая кулаки.
— Очень хорошо. А теперь терпи.
Пальцы двинулись выше, а боль усилилась скачком и Орландо, всю жизнь терпевший побои, колотые и резаные раны, взвыл. Врач отступил и с довольным видом кивнул.
— Замечательно! Просто превосходно!
— Что со мной? — Простонал Орландо, ощущая, как внутри пульсирует открытая рана, сочащиеся густой болью.
— Не знаю! — Улыбаясь, воскликнул Ахмед и всплеснул руками. — Какой хороший день!
— Уж прости, не разделю радости…
— О, не бойся, мальчик, я догадываюсь о причинах. Однако, мне нужна информация, рассказывай, когда появилась боль и когда возвращается.
Орландо сел на кушетке, смахнул пот со лба горстью и тяжело вздохнул.
— Это будет долгий рассказ…
— О, прости, я не знал, что у тебя есть дела важнее выживания.
* * *
Спустя час, когда служанка принесла чай и лёгкие сладости, Орландо закончил рассказ. По какой-то причине вывалив на старца всю историю, вместо сухой выжимки фактов. Впрочем, Ахмед-эль-Хазред не возражал, слушал и делал пометки на листе папируса. После встал и подошёл к шкафу полному книг и свитков, провёл пальцем и подцепил один. Широкий, с золотым сердечником и боковинами. Развернул и кивнул.
— То что надо, ложись. На спину руки свесь.
