— В чём дело, почему остановка? — сразу же поинтересовался у Гарисона сидевший на козлах бригадир, после чего получил от него короткий ответ, в котором тот кратко описал сложившуюся ситуацию.
— От жешь, — прошипел Неррик с натужным гонором, — так и знал, что проку от этой кибитки здесь мало будет, када она с разъезженной-то дороги сойдёт. Ну ладно, чего делать: залазьте не задние телеги, господа — наши ребята подвинутся. Токо осторожней там со своими ногами: некоторые из парней ещё валяются на полу, э-э… спят после вчерашней смены.
— Конечно, мистер Неррик, мы не займём много места, — лаконично пообещал ему Гарисон и быстро подозвал к себе всю команду своих молодчиков, на что бригадир только молча заскрипел зубами, вспомнив, как пару дней назад в точно такой же ситуации эти люди без особых сожалений просто кинули их на дороге и укатили вперёд, а его парням ещё целый вечер пришлось толкать по холмам гружённые строительными материалами обозы, пока их начальство весело пело и танцевало на устроенном ими расчудесном празднике! От этой мысли его натруженные руки машинально сжимались в кулаки, которые Неррик прямо сейчас пустил бы в ход… если бы от каждого из этих надушенных разодетых выродков, которые в данный момент так брезгливо и неумело карабкались и заползали в соседние телеги, не зависела сейчас его чёртова ЗАРПЛАТА!!! А также всё, что стояло за ней: в том числе семья, взятый в долговую ипотеку дом, кое-что из их общего нажитого за это время нехитрого имущества, да и много чего ещё, что позволяло такому простому рабочему человеку, как он, оставаться приличным членом общества, вместо того чтобы пьянствовать и голодать, роясь в отбросах на городской свалке… Хотя, несомненно, их никудышные наниматели жили куда более богатой жизнью, благодаря чему, скорее всего, и вовсе не задумывались о подобных вещах, что, по правде сказать, выводило из себя Неррика из себя ещё больше.
Но он терпел…
Терпел уже долгое время, начиная с самого юношества, когда вступил в нелегкую трудовую жизнь, с рабочих смен на разваливавшемся старом заводе, где им почти ничего не платили, и отцовских наставлений по поводу элементарных законов бытия для тех, кто не родился в богатой семье с серебряной ложкой во рту, кто не воровал, не бандитствовал и не вылизывал пятки другим… Он терпел…
И всё же иногда, в такие вот моменты, ему просто приходилось сдаваться, поступаясь своей гордостью, которую стареющий Неррик уже ни во что не ставил, прожив трудную, неблагодарную жизнь, что с каждым годом всё больше и больше подкашивала его сущность уже на корню.
