— Отправить на левый фланг остатки резерва! — кричал откуда-то его верный генерал Фесой, пытаясь хоть как-то спасти безнадёжное положение. Но что могла сделать пара сотен необученных крестьян против несметного полчища облачённых в доспехи вражеских воинов?..
И лишь одна последняя надежда всё ещё теплилась в душе у поднимавшего порой свой взгляд к грозному серому небу короля умирающего королевства, пока его посыльные и советники толпились где-то позади, то и дело принося всё новые доклады о потерях, отступлении, сборе и прорыве последних рубежей обороны.
— Послать за Бакрасом! — прокричал вдруг правитель и верховный полководец с такой силой, что эти слова мигом разнеслись по всему утёсу громогласным эхом.
Превратившись в единый ответ на все их вопросы, чаяния, упрёки и стенания, это эхо в мгновение ока ясно дало понять остальным кто пока ещё оставался на вершине власти в их разорённом войной государстве. И тут же, не медля не секунды, от главного штаба отделился неприметный слуга, который вскоре вернулся, приведя с собой какого-то оборванца.
Впрочем, оборванцем этот человек мог показаться только на первый взгляд.
Непочтительно протиснувшись вперёд, странный путник в дорогой, но изношенной и изодранной от времени мантии непозволительно медленно и вальяжно поднялся на утёс, пока люди внизу продолжали гибнуть под копьями неприятеля, а стоявшие у него на пути бароны и графы лишь смиренно расступались, зная какое жуткое наказание могло ожидать каждого из них, если этот страшный человек хотя бы мельком заметит на себе их осуждающий взгляд.
— В чём дело, царевич? Меня тут оторвали от одной хорошенькой забавы с твоими наложницами… — пробурчал оборванец совершенно невозможным тоном, сочетающим в себе одновременно и похоть, и досаду.
— Скоро не останется у тебя времени на наложниц, — неожиданно сдержанно ответил ему король, сделав широкий жест рукой. — Лучше глянь сюда!
И проследив за описанным рукой полукругом, вечно бегающие глаза оборванца увидели все нескончаемые муки разбитого королевского войска, поражённого ярмом агонии и казни, топотом копыт вражеской конницы и окровавленной землей, которая местами была сплошь завалена горами поверженных тел, почти все из которых принадлежали и без того немногочисленной армии истощённого долгой войной Сентара.
— Ну, и чего? Какого лешего ты от меня-то хочешь?! — совершенно простецким языком бросил в сторону короля непочтительный человек в мантии. — Мне, знаешь ли, всё равно чьих наложниц ублажать: твоих или этого вон… как там его… Изольтеса. А войско твоё и так против него не ровня, я тебе это ещё…
