– А если я выкуплю вашу мельницу? – испарина на лбу у казаха, налег всей своей мощью на узкий стол для переговоров. – Простите, девчонки, Бориску. Много водки вчера выпил.
– Ее продадут только на вывоз, – отвечает Полина. – Здесь будут медные и латунные печи.
– Хорошо, купим на вывоз. Зеленоглазая, подыщи старый цех в аренду.
Целует Полине руку через стол, встает, обходит меня со спины. Знаю, предчувствую, что хочет сделать казах. Не дергаюсь, когда целует меня в скулу.
– Тебя первую отсюда вывезу, – шепчет утренним перегаром.
– Он тебе нравится, – говорит Полина, когда Борис закрывает за собой дверь. – Вот только не говори, что не нравится. Я, может, не такая образованная, как ты, и не понимаю всех твоих заумных словечек, но прекрасно вижу, когда между мужчиной и женщиной что-то есть.
Лет десять назад Полина торговала в магазине, пряники отмывала от плесени и осклизлую копченую колбасу натирала растительным маслом. И это все ерунда, издержки бизнеса, главное – у покупателей безошибочно в глазах читала. Врать ей бессмысленно.
– Знаешь, чего боюсь? Боюсь, что не он мне нравится. Что в нем вообще может нравиться? А если мне нравятся эти непомерные цифры, которые он называет, которые у него в номинале векселей и суммах контрактов? Тогда я не лучше его подружек, которые в отпаде от черного автомобиля с хромом и чаевых официанту.
– Нет, ты не права. Я скажу, что в нем тебе нравится. Что сегодня он здесь, а завтра в этом… Челябинске или Ростове, а послезавтра в своем Казахстане. Что едет на красный свет, ты сама говорила. Что его не держит ничто. И ты, зеленоглазая, такого не удержишь.
Вокруг офиса наводнение, вода закрыла нижнюю ступеньку крыльца, в отдалении плавают доски от настила.
– Откуда может быть столько воды? – удивляется Полина – Хорошо, у офиса фундамент высокий, а вот цеха подтопит.
– Почему он зовет тебя зеленоглазой? – спрашивает Катюха, когда все вместе отъезжаем на машине Полины, практически вплавь до самого шоссе.
– Хочет и зовет.
– Зовет и хочет, – усмехается зараза Катька.
