Кукушка на ходиках уже давно прокуковала двенадцать раз. Бабушка, в который уже раз, спросила, не хочет ли кто-нибудь чаю или, может быть, съесть чего-нибудь. А Дуся, как ни в чем ни бывало, лежала на бабушкиной кровати свернувшись клубочком. Казалось, что она крепко спит. Но это, только, казалось. Вдруг, она беспокойно завертела головой, потом вскочила, забегала по кровати взад-вперед.
– Пришел! Охотник Митяй пришел! За Дусей пришел, душегуб! Ах, что придумал: «Думали обмануть. Подсунули чучело вместо этой кошки драной! А сами ее в доме прячут. Ну, теперь она никуда не денется. Сейчас дом загорится, все выскочат на улицу. И михрялка с ними. Пока дом тушить будут, забудут про михрялку. А Митяй тут, как тут. Здравствуй, михрялочка! Теперь, не убежишь, моя маленькая, моя мохнатенькая!» – Дуся, пересказывая мысли Митяя вся тряслась от страха. Дедушка, пытаясь ее успокоить, взял
михрялку на руки. Гладил ее и шептал на ухо: «Не бойся, никому мы тебя в обиду не дадим. Мы тебя все очень любим, а Митяя мы прогоним. Не сомневайся».
– Спасаться надо! Он уже спички достал. Он бензином стену дома обливает! Кто-то ему мешает! Ой, как плохо он ругается! Полицию ругает! Плохими словами ругает! Сам плохой, а других ругает! Ой, не могу больше слушать, отключите мне голову! – Дуся обхватила свою голову лапками, как будто это могло помочь не слышать мысли Митяя. И в этот момент, в дверь постучали. Вовчик открыл. На пороге стоял майор Красотулин. Вид у него был довольный. Он прошел на середину комнаты, остановился, и радостно сообщил:
– Все, задержали мы вашего Митяя. Хотел дом поджечь. Правда, при задержании двух наших сотрудников ранил. Но раны не опасные. Ребята молодые. До свадьбы заживет. Зато теперь, долго он на свободу не выйдет.
Все бросились благодарить майора. Жали ему руки. Лизавета поцеловала его в щечку.
А Дуся перебралась с Дедушкиных рук на плечо Красотулина, обняла его за шею и погладила лапкой по щеке. Майор, от таких нежностей, даже прослезился. Лизавета, видя, что михрялка сдержалась, хотя, было видно, что ее прямо-таки распирает от желания сказать «спасибо», облегченно вздохнула. Кто знает, как бы он отреагировал на говорящего зверька? Упал бы в обморок или просто, на время, лишился бы дара речи? После таких переживаний, у всех, в том числе и у майора Красотулина, разыгрался аппетит. Все уселись за стол и Бабушка, наконец-то, принялась выставлять на стол одно блюдо за другим. Она, от переживаний, чтобы хоть как-то успокоиться, наготовила всего столько, что и за неделю не съесть. Сначала, все набросились на еду, ели молча и много. А потом, насытившись, заговорили все одновременно. За столом стало шумно и весело. Потом, пили чай и майор Красотулин никак не мог напиться потому, что чай был необыкновенно вкусный (Ну, мы-то с вами знаем). А потом, Лизавета уснула, прямо за столом. Вовчик отнес ее в комнату и уложил в кроватку. А потом, и все остальные отправились отдыхать. Майор остался ночевать. Да, ночь-то, почти кончилась. Но поспать, все равно, было надо. Проспали до девяти утра. Такого, даже Лизавета себе никогда не позволяла. Она очень берегла время. Драгоценное время каникул. А сегодня, на нервной почве, наверное, все спали, как убитые.
