– Что- то я не помню, чтобы у Пушкина он был.
– Так за него ж все делала, это, – щелкал пальцем, чтобы вспомнить, – его тетка помнишь, как стихотворении: »Выпьем тетка с горя; где же кружка?», – цитируя Пушкина еще с более серьезным видом
–Там вроде про тетку ничего не сказано, может быть, ты няню имел виду?
– Да какая разница, няня, тетка, вот она его и пиарила, а меня то кто будет? Поэтому пришлось нанять пиарщика, хотя нанять няню было бы дешевле.
– Знаешь, – похлопывая по плечу Валерона, тяжело вздохнув, – я скучаю по временам, когда ты был владелец стриптиз клуба.
– Я скучаю по временам, когда ты был мужиком, так, все пошли, у меня и так делов шаром покати! – Вновь запахло дождем, и начало темнеть небо, такая погода длилась уже больше двух дней, дождь все не срывался.
– Такое высказывание обычно применяю, когда их наоборот дел нет.
– Гля, у своей жены научился поправлять меня, лучше б такой умный был бы с ней!
– Эх ты, ничего ты не понимаешь в браке. Пойдем, а то скоро дождь будет, надо ускоряться.
– Да, поторопимся, в центральном парке, такие литературные места нашел, это будет нечто!
Они дошли до парка, было ужасно душно, небо все темнело, все говорилось о приближении теплого лета; дети катались на велосипедах, уже продавцы разложились и толкали сладкую вату малышне, в парке пахло мятными леденцами и сахарной пудрой. Валерон и Александр шли по центральной дороге, и какой мальчик на велосипеде чуть не сбил Валерона.
– Тьфу ты! Собака такая, смотри куда едешь, – крикнул ему вслед. – Чуть пиджак мой не испортил, кстати, тебе нравится мой замшевый коричневый пиджак? – Поглаживая свои рукава, спросил начинающий поэт.
– Где его нашел, это старье?
– Это твои вон тренеки старье, – показывая на одежду Алекса, которая напоминала больше какое то тряпье, старые спортивные штаны и уже не новая белая олимпийка, серого оттенка.
– Я как бы бегать вышел, – руки его были в карманах, чем он хотел показать себя мужественней и серьезней, – а ты меня на люди отправил.
– Так хорош скулить, сейчас я отведу тебя в то место, которое мне врезалось в память.
Они зашли в самую глубь парка, где ни было ни души, и стол сильный запах краски, который резал глаза, из-за недавно покрашенной лавки. Около лавки был какой старинный забор напоминающий забор с 19 века, который был обвит прутьями винограда.
– Вот наконец то дошли, ну как тебе? – Воодушевленно спросил Валерон, выпучив глаза, и развел руки.
