Валерону было все равно, он познавал себя, и ему было не до любви.
– И так друзьями мои, узрите талан божий! – Зачитывает свой стих Валерон.
……………………………………
Я купил тебе сливочный пудинг.
Сводил в дорогой ресторан.
А ты мне не дала!
Вот такой вот обман!
И сказала мне нет
Не получился у нас, горячий сюжет!
……………………………………………
– Браво! Браво! Начала хлопать Кара, как в больном припадке, – это просто прекрасно, ты прекрасный поэт и атмосфера, здесь такая прекрасная, и все вы здесь такие прекрасные!
Аглая сидела с таким лицом, как люди, которые на спор съели целый лимон. И только Валерон закончил читать свой стих, и Алекс уже собирался ему аплодировать вместе с Карой, как Аглая его пнула локтем в бок.
– Если ты сейчас похлопаешь, я тебя с дому выгоню, я на полном серьезе говорю.
– Ладно, понял.
– А разве по мимо нас не должны быть еще люди, это как бы демонстративное чтение, не только же нам страдать, – перебила недовольная жена Алекса.
– Ну-с это мои первые стихи и я хотел вначале рассказать самым дорогим людям, и никто больше кроме вас не пришел.
– А, ну понятно. – Перекинув ногу на ногу Аглая.
– И так, мой второй стих, слушайте:
……………………….
Купил я тебе конфет.
А ты меня прогнала,
конфеты не приняла.
Теперь вот и жуй-
Чей-то толстый и длинный …
– Тааакк, а ну прекратить мне тут, где же цензура, Бога ради! – Подорвалась с места с криками Агалая.
– А я как этот, Виктор Викторович Маяковский, тоже рублю правду матку!
– Вообще- то Владимир Владимирович!
– Что Владимир Владимирович? – Задался вопросом Валерон.
– Владимир Владимирович Маяковский, – крикнула Аглая.
– Ох простите, не у каждого есть два высших образования логиста, чтобы так умничать!
– Что бы знать, как зовут Маяковского высшие образование не нужно, это же базовая школа!
– Да какая разница! Я «В.В.» увидел и все, эти авторы сами себе имена сокращают, а ты потом сиди и думай как их там, Виктор или Владимир.
У Аглаи с Валероном были какие то особенные отношения, это особенность заключалась в каком то роде сражении, кто кого уничтожит язвительными замечаниями, при каждой встречи эти сражения принимали все большие и большие обороты.
Аглая встала со стула и начала поднимать Алекса, который томно зевал.
– Мы наверное пойдем домой, а то поздно уже!
– Но у меня тут еще пара тройка стихотворений.
– Ну вот, этой милой даме их и расскажешь, а мы с Алексом пойдем, на еще ужин приготовить, дочь накормить, кому работу найти, чтобы больше голым задом не светить, да любимый?
