– А ты не пробовал для начала протрезветь? Дети, видите ли, для него – последствия! Импотент что ли, если дитя от тебя нельзя прижить? Да дети – это вообще самое лучшее, чем только может благословить Бог! Никакой качёк не заменит своего собственного ребенка.
Пьяный посмотрел на Свету ошалело, словно та неожиданно пнула его в самое больное место.
– Я к вам как к человеку, как говорится – со всей душой, а вы – ругаться, – мужчина почти заплакал оскорблено. – Все вы одинаковые… э-эх! – и махнув рукой, он, покачиваясь, поплелся к двери и практически вывалился наружу, что-то возмущенно бормоча себе под нос.
Да…он действительно как ее второй муж Паша. Обжегшись о быстрое крушение первого брака, Света не спешила разводиться с Павлом, хотя и поняла, что ее нагло использовали. Постоянные запои мужа влияли на нее угнетающе. Но она терпела, стиснув зубы, и все надеялась, что на мужа подействует лечение в спец. клинике, ее слезные мольбы во время его редких протрезвлений или просто произойдет какое-то чудо. Но чуда не произошло. Два года спустя Света выгнала и Павла…
– Извините, а таксофонные карты у вас есть в продаже? – поинтересовался у цветочницы обритый налысо худощавый мужчина в оляпистом спортивном костюме. Его скулы, нос и рот несколько выдавались вперёд, так что весь его облик напоминал ни то лошадь, ни то – корову.
– Нет. Карточки можно приобрести только на почте через дорогу.
– А пятисотку раскидаете?
– Молодой человек, на двери же ясно написано, что деньги мы не меняем, – рассердилась Света. – Впрочем, если что-нибудь купите, сдачу могу сдать.
Лысый растерянно осмотрел товар, цены и, извинившись, исчез за дверью, но через полчаса он вновь звякнул входными колокольчиками.
– Таксофон на улице не работает. Можно позвонить с вашего телефона? Я заплачу.
– Мужчина, вы среди цветов где-нибудь видите телефон?
– Н-нет…
– Тогда чего спрашиваете?
– А можно позвонить с вашего мобильного?
– Еще чего?
– Ну, пожа-а-алуйста! Я с другом несколько лет не виделся. Сейчас приехал в город и не могу с ним связаться. У меня есть деньги. Честно. Я заплачу, – и мужчина, достав из кармана несколько смятых купюр, показал их Светлане. Ее сердце дрогнуло.
– Хорошо. Только недолго, – цветочница достала из сумочки сотовый телефон и положила его на тумбочку.
– Аллё, Лёха? Это я. Как кто? Я – Лось. Не узнаешь кореша, с которым три года на одних нарах провел? Да, я сегодня освободился, – возбужденно кричал лысый посетитель в трубку. – Это Лось, говорю, …Ло-ось!
