Но, несмотря на благополучно заключенные договоренности и как будто хорошее самочувствие, Машу все чаще стало одолевать тревожное волнение. Долгие летние дни тянулись для нее в монотонном одиночестве, а вечера становились временем, когда беспокойные мысли и усиливающиеся страхи заставляли бездумно перемещаться из угла в угол по пустой квартире и тяжело вздыхать. Ночами ее мучила бессонница. Лежать она могла теперь только на спине и это, не самое удобное положение для человека, привыкшего сворачиваться калачиком, лишало всякой надежды на желанное забытье.
Однажды ночью она вообще не сомкнула глаз. Попытки уснуть несколько раз заканчивались тяжелым подъемом с кровати и беспокойным хождением от окна, за которым едва теплилась белая петербургская ночь, до книжного шкафа, где ни одна книжка не вызывала желания взять ее в руки. Ко всему прочему живот начало тянуть и крутить. Слабая ноющая боль время от времени разливалась по телу, но скоро исчезала, оставляя неприятные ощущения во всех членах и почему-то металлический привкус во рту. Промучившись до четырех утра, напуганная все усиливающимися спазмами, Маша вызвала скорую помощь. Недолгое время спустя к ней явилась женщина с хмурым раздраженным лицом и красными от недосыпа глазами. Окинув Машу взглядом, она велела ей лечь и произвела быстрый осмотр.
– Собирайтесь, – сказала она, снимая медицинские перчатки, – поедем.
– Сейчас? – испуганно отозвалась Маша.
– А когда же? – врач с силой захлопнула свой медицинский чемоданчик. – Или хотите дома родить?
– Нет… Я готова, уже все собрала.
– Кто вас сопровождает?
– Никто. Я одна.
Врач посмотрела пристальным и как показалась Маше, осуждающим взглядом. «Должно быть выгляжу я жалко, – пронеслось в голове. Она поймала свой взгляд в зеркале. – И вид растерянный».
– Я должна позвонить своему врачу в «Отто», – сказала Маша, стараясь придать голосу более уверенные и независимые интонации.
– Какое «Отто», дорогая? – удивленно спросила врач. – Нет. Я вижу все признаки простудного заболевания и не имею права везти вас никуда, кроме инфекционного роддома.
– Что? – Маша от удивления и испуга присела на диван, держась за живот. – Инфекционный?
– А ты что хотела? – вдруг раздраженно ответила врач. – Правила и инструкции никто не отменял.
– Но как же так! Я здорова, у меня нет никаких инфекций, возможно небольшой насморк, но я думаю, что это аллергия на пыльцу… – Маша замолчала от внезапно усилившейся боли и наклонилась всем телом вперед.
