– Маша! Ты там? Открой, не бойся. Это я.
Он повторил это несколько раз, прежде чем она смогла встать и прильнуть к двери:
– Денис?..
– Это я! Ох, слава богу, ты живая! Пожалуйста, открой!
Щеколда никак не поддавалась слабым непослушным пальцам. Наконец Маша сдвинула ее в сторону и выглянула наружу. Ее ослепил свет из прихожей. Несколько секунд она моргала, потом увидела перед собой Дениса. У него было бледное, опрокинутое лицо.
– О господи! – пробормотал он, окинув ее взглядом с ног до головы и повернув голову крикнул кому-то: – Сюда, скорее!
Поддерживая Машу под локоть, он вывел ее в прихожую. Рядом появились люди в форме, они что-то говорили, но Маша не понимала ни слова. С удивлением она увидела, как в распахнутую настежь дверь входят врачи. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что ее хотят увести на «скорой».
– Нет, нет, – испуганно пробормотала она и схватилась за рукав Дениса. – Не надо. Я в порядке.
– Вооруженное нападение на беременную женщину, избиение и попытка изнасилования – это не нормально, дорогая, – сказала женщина-врач, воззрившись на Машу холодными голубыми глазами. Потом она повернулась к одному из людей в форме. – Девушка в шоковом состоянии, не рекомендую сейчас снимать показания. Мы ее увозим.
– Ладно, – согласился старший. – Сначала с этим закончим.
Он мотнул головой в сторону, Маша перевела взгляд и увидела в дверном проеме часть своей комнаты. Там происходило движение и угадывалось присутствие нескольких человек, но видно никого не было.
– Где ваши документы? – спросила строгая врач.
– В комнате… на полке, – пробормотала Маша. Она находилась в прострации – в ее сознании никак не укладывалось появление всех этих людей в квартире – Дениса, полиции, врачей… врачей, знающих, что она беременна.
Маша подняла беспомощный взгляд на Дениса.
– Я сам найду и принесу, – сказал он, по-своему истолковав этот взгляд. – Незачем тебе туда ходить.
Через несколько минут Маша сидела в карете скорой помощи. Очень быстро ее доставили куда-то – в помещение с холодным белым кафелем. К ней подходили люди, ей задавали вопросы, ее осматривали, ей делали УЗИ, она что-то подписывала. Длилось это очень долго. Наконец ее отвели в темную узкую палату, в которой спали несколько человек, выдали матрас, белье, и оставили в покое.
Остаток ночи Маша лежала на неудобной больничной койке и прокручивала в голове события этого кошмарного вечера. Что же такое с ней происходит? Беременная, побитая, едва не изнасилованная… Ей казалось, что ее спокойная привычная жизнь неожиданно и незаметно съехала на какие-то заброшенные рельсы, потеряла управление и покатилась под откос. Несколько раз она принималась плакать, но слезы не приносили облегчения, только холодили кожу, оставляли неприятные мокрые следы на ладонях. Больничная тишина давила изнутри. Маша прикрывала уставшие глаза, но это только обостряло чувства. Перед ней вставало пьяное, багровое лицо Вадима. Маша содрогалась всем телом, даже сейчас ощущая на себе его руки – не сегодняшние безжалостные удары, а прежние прикосновения. Он раньше часто прикасался к ней, а теперь так грубо заявил на нее свои права… Причина этому была только в ней самой. Потому что она прежде была с ним. Маша совершенно забыла не только об этом, но о самом его существовании. От этих воспоминаний ей становилось не по себе. Она не понимала, как кто-то другой мог дотрагиваться до нее? Это было странно, непонятно, противоестественно.
