– Да, это так, – рассмеялся бизнесмен.
Оба старых друга, смеялись, удовлетворенные тем, что одинаково мыслят.
– Смотрю, по-прежнему, боксом занимаешься. Это для чего? Чтобы быть в форме? – искренне продолжал расспрашивать Болат своего старого друга об его увлечении.
– Нет, это страсть и сейчас уже как награда. График уже другой, ритм жизни другой, ответственность другая, и я себя награждаю. Мы в данном возрасте сейчас на пике своих сил находимся. Время у нас ограничено. Скорость жизни ускоряется и после сорока ты не успеваешь отрывать листочки календаря. А так хочется притормозить, хоть чуток остановиться, вздохнуть, оглянуться. Но, увы…
– Да, ты прав. Как только мы добиваемся, наконец, ясности мысли, силы разума и что-то начинаем уметь и знать, знать и понимать – нас отвозят на погост. Нас убирают как опасных свидетелей, которые слишком много знают.
– Болат, не смей жить по принципу каких-то отрезков своей жизни. Вот мы придумали: до тридцати это успеть, до сорока пяти то успеть, какие-то отсечки делаем. И когда достигаем отсечки, начинаем меланхолии поддаваться.
Я не верю в возраст. Я верю в вечное движение следом за солнцем. Кажется, только теперь я по-настоящему знаю, кто я.
– А общественное, государственное? Ты не думаешь о социуме?
– В Норвегии и в Швейцарии люди не собираются покорять Луну. И живут себе, живут благополучно и счастливо. Не верю я в эти прожэкты, что с высоких трибун озвучивают. Жить надо для себя и для семьи. Это в тебе еще пока чиновник сидит. Но я очень рад, что ты из немногих, у кого есть государственное мышление.
Сейчас – в этот удивительном возрасте, когда мне больше не надо никому ничего доказывать, – я начал считать свою жизнь чертовски комфортной. Свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения. Я же никому и ничего доказывать не собираюсь, еще раз повторю.
Кто держит себя, тот знает перед кем ответ держать должен, – заключил успешный бизнесмен.
Болат, задумавшись, смотрел на своего старого друга. В погоне за карьерой он сам часто ограничивал себя, приходилось жертвовать многим: временем, свободой. Болат выбирал счастливое будущее, таким, как им его представляли для себя успешные коллеги. Счастливы они были в своем выборе, не ведая, куда заведет, что потеряют они по пути.
Болат в их чиновничьей системе координат оставался пока еще «братишкой» для некоторых «агашек». Чтобы стать «агашкой», многим тогда придется пожертвовать. Очень близко он видел, как успешные вельможи, дружившие многими годами, вдруг переставали общаться. Потому что внезапно один из них становился опасным для вышестоящих. И тогда же друзьям попавшего в опалу, давали знать: «выбирайте: друг или карьера».
