Выходит, он не просто советник, а некто более важный? Полицейский следователь? Дознаватель?
Едва двери закрылись, и Ермолай встал у окна, как фрейлины сбились в возбужденную стайку.
– Боже милостивый, бедная Марфа!..
– Она на службе уже столько лет! Может, несчастный случай?
– Ей лет-то столько же, сколько моей сестре младшей. Наверняка несчастный случай.
– А вот это далеко не факт, – вдруг заметила Натали. Девушки тут же умолкли, и Элен вопросительно взглянула на подругу. – Я видела этого господина в доме отца, он как-то приходил к нему. После его ухода отец под большим секретом сказал, что Роман Аркадьевич занимается политическим сыском.
Выходит, все же полицейский. Элен с любопытством посмотрела на закрытую дверь. Интересно, что же случилось с Марфой? Раз здесь объявился полицейский, получается, дело не просто в несчастном случае. Хотя, с другой стороны, любая смерть в императорском дворце часто подвергается тщательному расследованию.
Но ведь это же безумие! Дворец императора – самое безопасное место под охраной императорской гвардии! Только настоящий сумасшедший решится совершить преступление под носом Государя!
Роман Аркадьевич вскоре вышел, появившаяся следом императрица будто постарела на несколько лет, взглянула на фрейлин потускневшими глазами и обернулась к мужчине.
– Делайте, что считаете нужным.
– В таком случае скоро прибудет человек из департамента, мы с Ильей Алексеевичем уже все обговорили. Николай Дмитриевич тоже в курсе.
– А что же Петр Иванович?
– Ему направлено прошение, уверен, он окажет нам полное содействие – в сложившихся обстоятельствах.
Мария Федоровна тяжело вздохнула и коротко кивнула.
– Прошу вас, держите меня в курсе. Пока Государь Император в отъезде, обо всем докладывайте лично мне. А Его Величеству я об этой ситуации напишу сама.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – мужчина посмотрел на фрейлин. – А сейчас я бы попросил вас, дамы, собраться где-нибудь для беседы.
– Ермолай, проводи Романа Аркадьевича в библиотеку, – тихо попросила Мария Федоровна. Лакей торопливо материализовался возле них, приглашающе махнув рукой.
– Прошу за мной.
– Как только прибудет Виктор Андреевич, проводите его к нам, – попросил напоследок Роман Аркадьевич. Ермолай снова кивнул, склонился в коротком поклоне и зашагал по коридору.
Подобного дела на его памяти еще не было. Это преступление выходило за рамки его понимания – да и не только его.
Виктор как раз находился у Ильи Алексеевича, когда в кабинет директора с отрывистым стуком ворвался городовой – белый, как мел, с написанной на клочке бумаги запиской. Илья Алексеевич немедленно поднялся из-за стола, развернул послание и мгновенно побелел, как и городовой.
