– Передай этому придурку, что я его закопаю! – рыкнул он и так же быстро, как появился, исчез.
– Вот хамло! – крикнула Лилька вслед, приблизившись ко мне. – Ты как? Нормально всё? Я за тебя испугалась.
– Пойдём, – шепнула я, потому что во рту пересохло и голос пропал. – А то на урок опоздаем.
Мы зашли в кабинет вместе со звонком. Едва я заняла своё место, как Юрка сразу спросил, что случилось. Мой короткий рассказ растянулся на пол-урока, потому что историк был не в духе: реагировал на каждое лишнее слово и по очереди вызывал нас к доске. Мы перешли на записки, и, когда я села на место, рассказав классу про нэп, Юрка сунул мне тетрадный листок, наполовину исписанный его мелким почерком. В послании говорилось, что после седьмого пойдёт переписывать контрольную по физике, а потом у него волейбол – тренировка перед областными соревнованиями. Завершалась записка длинным сожалением о том, что он не сможет проводить меня до подъезда («Кто знает, что взбредёт Коляну в голову»), но если я очень боюсь, он пропустит тренировку. Он смотрел на меня выжидающе. Я покачала головой и чиркнула: «Ты уже пропускал тренировки, лучше В.М. не злить. Тебе проблемы по физ-ре не нужны». По лицу Юрки я видела, что он уже завёлся и хотел начать меня убеждать, но его монолог предупредил Игорь. Он слышал весь мой отрывочный рассказ и, нагнувшись к нам через парту, сказал, что проводит меня сам.
Я даже обрадовалась: появится возможность поговорить. И не ошиблась. Когда мы отошли от школы, я начала разговор издалека – пробормотала что-то об обалдевшем историке. Игорь в ответ усмехнулся:
– Слушай, Сань. Спасибо, что беспокоишься обо мне. Извини, что я так повёл себя в школе и наорал.
– Я не обижаюсь, я тебя понимаю, – я кивнула, перешагивая лужу. – Тебя директриса долго мучила?
– Нет, минут десять. Стандартная лекция про то, что все проблемы можно решить не кулаками, а разговором.
– Ты пропустил два урока, я подумала…
– Я отсиделся за школой, – перебил Игорь подчеркнуто спокойным голосом. – Нужно было прийти в себя, чтобы глупостей не натворить. Если бы в школе никто не лез и я не встретил в дверях этого… Голицына, я бы ни на кого не накричал.
– У тебя крепкие нервы. Я бы на твоём месте взорвалась ещё осенью, когда начали обзываться.
Игорь молчал, из-за чего я подняла на него взгляд. Он снисходительно улыбался, как будто я была ребёнком, ляпнувшим глупость.
– Что?
– Ничего… давай руку, лёд впереди, – я послушалась, и он продолжил. – Я не отвечаю на эти выпады, потому что не считаю их чем-то обидным. Это не обзывательства, не неприятное прозвище. Как с болезнями, понимаешь? «Даун» – не что-то обидное, а болезнь.
