Элька впервые видела человека в таком возрасте.
– Садись. Вытяни руку, сожми кулак.
Элька послушно села и с интересом наблюдала, как пробирка наполняется её кровью из воткнутой в вену иглы – она, в отличии от многих знакомых девчонок, вида крови не боялась.
– Вот и всё. Сожми руку и посиди немного. Вчера прибыла?
– Да.
Врач сделал пометку в журнале.
– Месячные в порядке.
Элька смущённо кивнула.
– Половых партнёров сколько было?
Её лицо покрылось румянцем.
– Трое.
– Ясно.
Он снова что-то записал и указал на кресло.
– Залезай.
Элька залезла, после чего врач провёл ей между ног чем-то холодным и неприятным.
– Вот и всё. Можете идти. Через пару часов всё будет готово.
– Хорошо, – сказала Нино, всё это время стоявшая у двери и наблюдавшая за происходящим, – пошли.
Они вышли и, сопровождаемые охранником, вернулись в комнату, где Элька провела ночь.
– Скоро тебе принесут поесть, а у меня ещё есть куча дел, так что до вечера.
Нино вышла, дверь закрылась.
Поесть скоро действительно принесли, но на этот раз это была обычная каша с белковым порошком и стакан соевого молока.
Остаток дня Элька провела, тупо расхаживая по комнате, сидя в углу и куря в туалете. К водке она больше не притрагивалась, хотя бутылка всё так же стояла на столике.
Чувствовала она себя всё это время странно, Элька не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала подобное безразличие ко всему происходящему, да и в теле была какая-то непонятная слабость, от которой хотелось тупо лечь и пялиться в потолок.
Даже вчера, когда она покорно пошла за Нино, это можно было объяснить шоком от увиденного и желанием узнать, что с сестрой, сегодня же было по-другому.
Какая-то апатия, когда не хочется абсолютно ничего.
Она попыталась вызвать в себе чувство злости, ставшего жертвой отщепенца, но ничего не вышло, она не испытывала к нему ни злости, ни жалости.
Все чувства как будто ушли.
Через несколько часов пришла Нино.
– Какая ты спокойная, – усмехнулась она.
Элька нехотя села на кровати.
– Твоё состояние скоро пройдёт. Это от молока. Мы в него кое-что подмешиваем, чтобы такие, как ты, не особо волновались.
– Ты говорила, что я увижу сестру.
Нино подошла к ней.
– Может и увидишь, если будешь себя хорошо вести. С ней, насколько мне известно, всё в порядке.
– Хорошо себя вести? Это как?
– Быть послушной и не нарываться. Не быть, как я.
– Как ты?
– Да, как я, – ответила Нино и сняла маску.
То, что под ней оказалось, было трудно назвать лицом – сожжённое месиво красновато-коричневого цвета, ужасные бугристые шрамы, зубы, торчащие сквозь разорванные губы и чёрные, выразительные глаза.
