Стук прекратился.
— Что там? — спросила я у кота.
— А ты слезь да посмотри, Яженька, — посоветовал кот.
Девица, посмеиваясь, подошла к столу и что-то принялась на нем рассматривать, а до меня наконец-то дошло.
— Ты нянька, что ли?
Ого. Это ж прям как в любовных романах! Жена страшная и как есть ведьма, а нянька — инстаграмная богиня. Красота такая, что ни один мужик не устоит, хоть и форменная змея. Но мне было триста лет, мужик хранился пока что в подполе, да и плевать мне было на их возможные отношения.
— Мамка-нянька, Ягушка, а как иначе? — зазвенели колокольчики, это она чем-то потрясла. Погремушкой, что ли?
Я стащила со стола свой роскошный зад, повернулась и увидела, как красоточка ловко развернула младенчика, воркуя, присмотрелась к нему. Я не успела подумать, не с гастрономической ли целью осмотр происходит, как змея щелкнула пальцами и начала твориться магия. Дернулась к змее корзинка, холсты сами собой половина отправились в корзинку, вторая половина свернулась как-то странно, наверное, ребенка пеленать. А тут и старикан подоспел: засуетился с кучей каких-то глиняных кувшинов, из которых пахло свеженьким молоком.
Запах, правда, приятный стоял недолго. В следующую секунду мне пришлось зажать нос, ну, непривычная я к такому! А вот кот сморщился явно по другой причине. Он как-то многозначительно подобрал хвост, подкрался ко мне и задрал башку кверху. Вид у него был совсем как у кадровика, который собрался мне сообщать о непрохождении испытательного срока.
— Эм, Яженька… — промурчал он, а мне его тон ой как не понравился. — И сколько ты собираешься его подращивать?
— В каком это смысле? — не поняла я, а кот завертелся, будто играл с хвостом, но нет, морда у него была озабоченная. Он перестал крутиться, запрыгнул на лавку и поманил меня движением кончика хвоста.
Я подошла как загипнотизированная. Что-то это было несколько не к добру.
— Плохо, ой плохо, — заворчал кот. — Он же младенец поди человеческий.
— Ну а чей же еще? — уточнила я. Хотя кто его знает, как оно там могло быть. — А что?
— Эх, Яженька. Не к добру ты яблочков-то вкусила. Ну поди как? На границе между Явью и Навью человеческий младенец. Ни нечисть, ни человек. Ни живое, ни мертвое, ни яство, ни слуга. Никто.
Да? А по мне так все предельно ясно. Но, видимо, это я каких-то правил здешних не знала.
— Так, может, отдать его куда? — промямлила я. — Ну там к людям выйти? А?
— Какие теперь люди, Яженька! От него русским духом не пахнет.
