Прошла почти полчаса как он отложил ручку и снова стал рассматривать книгу.
–Послушай, тут кое-что интересное…
Аврен неспеша встала, подошла и указала пальцем на пожелтевший лист газетной вырезки.
–Книгу надо переписать. Видишь, все листки отваливаются. Очень скоро мы не сможем ею пользоваться. Понятно?
–Да, знаю. Хотел тебе предложить этим заняться…
–Чего?
С недоумением она отошла к камину. С трудом облокотилась (роста не хватало) о каминную полку с важным видом. Похоже Арндт не понимал всего этого фарса, а Аврен просто хотела разбавить такую серьёзную и нерабочую атмосферу.
–У тебя много времени? Много– ходила же каждый день на обрыв к призраку…
–А об этом как узнал? Я же молчала…
–Просто: во-первых, записи, во-вторых я сам к ней ходил.
–Да? И как всё прошло?
–Ну, она всегда со мной говорила, с моим отцом говорила, с моим дедам и так далее…
–Вот оно!
Она подошла к столу, выхватила ручку и записала около статьи из газеты: Арндт родственен тому свидетелю.
–А почему сразу так? Может я особенный…
–Так и есть: ты сразу без проблем увидел Тюру, заговорил с молчаливым феодалом, а твой предок видел кончину Ирэн. Ты являешься этакой квинтэссенцией, правда непонятно чего.
–Вот именно… Слушай, это очень важная деталь. Я нашел, что их всех объединяет.
–Что же?
–На основе их слов, некоторых легенд я нашел, возможно, виновника всей этой несуразицы.
Тут он распахнул старую книгу, которую взял с полки. Пролистав её, он открыл её посередине. В уголке была репродукция какой-то гравюры. Изображение было нечёткое и смазанное, но различимое. Перед ними предстало жуткое существо, обладающее чертами человека и чего-то непонятного, пропитанного хаосом. Существо было одето в балахон, под которым была рубашка и галстук, голова его была похожа на череп быка или лошади. Казалось, что все его конечности вытянуты, деформированы, а голова сильнее всего. Её венчали два рога, а в глазницах горел яркий огонёк.
–Что это?
–Я не знаю его имя… Нигде нет, а гравюра не имеет названия или автора. Я с трудом вычитал, что у него есть свой культ. Он зародился в этих местах и возраст его неизвестен. Ясно одно– это древнее зло, объединяющее всё плохие эмоции и чувства.
–Ладно. А наши призраки?
–Ну вот смотри: Ирэн. Она перед смертью была в отчаянии, а теперь? Она ждёт уже много столетий, совсем без тех эмоций, которые были перед смертью…
–Я поняла твою мысль: рыцарь впал в уныние, а сейчас несмотря ни на что придерживается своих идеалов– он верен всем своим принципам. Тюра перед своей кончиной была полна ненависти, чего не было при жизни до этого. Она была готова всех в тот момент лишить жизни, всех тех, кто заставил её страдать. Теперь она радостна. Такое ощущение, что все призраки отвергают свои отрицательные черты, частично погубившие их, заменяя положительными качествами. Вот ещё часть головоломки.
