В этот момент мне показалось, что все они разом начали дышать.
– У меня вопрос к Вам, врач-убийца, – я посмотрел прямо в глаза Нильсу. – Это все они?
Ни одна складочка не дёрнулась на лице Нильса. Напротив, он усмехнулся и ответил:
– Это пятая часть тех, кого я спас.
– А остальные, извиняюсь, где сейчас? Сто пятьдесят человек, как минимум? Они чем-то заняты или им не хватило на этой сцене места?
– В каждом эксперименты есть жертвы, друг мой, они были первыми и им не удалось, увы, перейти в этот мир. Ради нас.
Нильс поднял глаза к потолку и все синхронно повторили за ним. Особенно постаралась Марта:
– Они сгорели в миг, как тополиный пух, когда чья-то рука бросает зажжённую спичку.
– И что здесь, доктор Нильс? – продолжил я защищаться вопросами, то ли от страха, то ли от собственного бессилия. – Где Солнце, ветер, море и, вообще, здесь тяжело дышать?! Я расстегнул две верхние петли на больничной пижаме, в которой теперь только себя и осознавал.
– Вы, мистер Барни, удивительно внимательны, – ответил Нильс, резко встав с дивана и подойдя ко мне почти вплотную, на ходу тоже расстегнув верхнюю пуговицу своей белоснежной рубашки. – Я не ошибся в Вас.
– Да? – возмутился я и встал напротив него. – Так я прав! Это пустая декорация! Это спектакль!
– Это наш дом, мистер Барни! Прошу Вас быть деликатнее, не забывайте, что Вы в гостях. Это вечный мир, в котором мы живы, и продолжим жить дальше! А Вы и все подобные Вам никогда, слышите, никогда не вернётесь ни во втором Его пришествии, ни в пятом! Ясно!
У меня заколотилось сердце и потемнело в глазах:
– Вы что хотите сказать? Что мы зря верим?
– Мистер Барни, друг мой, – Нильс чуть наклонился ко мне. – К моему сожалению, это так, хотя, я то же, надеялся на большее.
Он отвернулся от меня и медленно зашагал по залу гостиной, точно, как тогда в палате. Все воскрешённые следили за ним и ловили каждое слово.
– Когда-то я никогда об этом всём не задумывался, жил как все, спешил на работу, вместо того, чтобы остановиться, чтобы осознать жизнь! Я, наоборот, нагружал себя лишним. Да, чуть было я полностью не потерял себя в том безумии. Возможно, я, как и другие, прожил бы обычную, может, и счастливую жизнь. Но, увы, произошло так, что в тот день по какой-то чёртовой случайности из-за какой-то мигающей лампочки в холодильнике, я потерял Марту. Вы всё видели сами, мистер Барни. Я поступил так, как должен был поступить. Музыка, звучащая отсюда, в тот миг, когда на моих руках уходила Марта, с каждой минутой усиливалась. Это непередаваемая музыка. Не приведи, Господь, Вам услышать её. А, может, я был излишне чувствителен?
