– Так Вы – трус?
– Нильс, я не понимаю, что Вы хотите?
– Чтобы жить, надо умереть, друг мой.
– Ещё раз?
– Последний раз, – негромко, но настойчиво произнёс врач-убийца, указывая взглядом на дверь палаты.
– Но я не хочу…
– У Вас, действительно, нет выбора, друг мой. Смелее.
– А если я откажусь?
– Тогда ни окошка, ни кошки, ни пешеходов, ни Вас. В течение нескольких минут тихо погасните, как лампочка, сгорите навсегда, лишь только я уйду в эту самую дверь.
В одном миге до вечности смятение и страх усилились после услышанного приговора. Глаза заморгали, изображение исказилось, я понимал, что сдаюсь. Сложные механизмы моего личностного формирования в раз рассыпались, как мелкие частички часов, их было уже не собрать. Негативный слой переживаний, словно, треснувшее стекло окуляра перекрыл восприятие картины мира. Чувствуя безысходность и опустошение, шатаясь, и не видя ничего вокруг, я шагнул к той самой тайной двери палаты в неизвестной больнице на неизвестной улице неизвестного города неизвестной страны и неизвестно когда. Взявшись за металлическую ручку, я потянул её на себя – там я ни разу не был.
X
Передо мной стояла Марта…
Её голубые глаза, сохранившие юношескую очаровательность, невозможно было забыть после той самой вечеринки, когда мы познакомились с ней и Нильсом. Она была с той же причёской, в том же платье и в тех же самых туфлях. Марта любезно улыбнулась мне и рукой пригласила пройти в прихожую.
– Смелее, друг мой, – послышался голос Нильса за моей спиной. – Проходите.
Я нерешительно переступил порог, сзади слегка подталкиваемый им под локоть.
– Добрый вечер, мистер Барни! – сказала мне Марта и посмотрела на мужа, вошедшего следом за мной. – Мы все ожидаем вас, дорогой! Проходите в гостиную.
– Да, – многозначительно и протяжно ей ответил супруг, обняв её за плечи и поцеловав в щёчку.
Я был в замешательстве.
Нильс обратился ко мне:
– Ступайте первым, здесь Вам рады.
Проходя в гостиную, я увидел, что нахожусь в том же самом доме нашей первой встречи. Интерьер остался прежним. Мы вошли. В креслах, на диванах и стульях располагалось около сорока человек, внимательно наблюдающих за нами. Несколько человек стояли у камина, ещё пара молодых влюблённых держалась за руки недалеко от фортепьяно, несколько детей сидели на коленях у родителей. Среди присутствующих лиц я сразу узнал дам, над которыми в прошлый раз задорно подшучивал Нильс. Его высокий рост, длинные руки, которыми он тогда постоянно жестикулировал, и широченная улыбка располагали женщин к себе.
